Посты
548
Лайки
5.5К

Изменения в ГК РФ 1 июня 2015 года — комментарии Артема Карапетова

  • 17 июня 2015 в 13:20
  • 19.3К
  • 14
  • 7

    Привет, Регфорум!

    Сегодня представляю вашему вниманию интервью с Артемом Карапетовым, д.ю.н., директором Юридического Института «М-Логос». Артем Георгиевич поделился своим мнением о поправках в части обязательственного права в ГК, а также рассказал о некоторых недочетах в этих изменениях.

    0_12eb96_24c1d619_L

    Артем Карапетов. Фото из Facebook.com

    — Вступившая в силу 1 июня новая редакция ГК РФ внесла много правок в обязательственное право. Как Вы считаете, эти изменения будут востребованы бизнесом, или они повиснут «мертвым» грузом? Вопрос у меня такой возник в связи с небольшим интересом представителей малого бизнеса к данным поправкам. Также есть мнение, что хотели создать адаптированную правовую среду для взаимодействия с иностранными инвесторами, а сейчас, в связи с мировыми событиями, не совсем понятно, нужны ли они вообще.

    — Действительно, в ГК появилось много разных новелл. Нельзя сказать, что реформа обязательственного права имеет какую-то единую концепцию. Тут, с одной стороны, кодификация доктринальных позиций, таких как факультативные и альтернативные обязательства; с другой стороны — это фиксация в законе некоторых наработок судебной практики по отдельным вопросам.

    — Например, неустойка?

    — Да, это и неустойка, и другие положения. В-третьих, это попытка создать комфортную среду для структурирования сложных инвестиционных и финансовых сделок, которые раньше совершались по английскому праву, а теперь их комфортнее будет заключать по праву российскому. Это касается норм об опционах, заверениях, обязательствах по возмещению потерь, платы за отказ от договора, и так далее. И, наконец, есть группа новелл — каких-то неудачных, непонятных, вызывающих много дискуссий. Это всегда бывает, в любой реформе, некий разброд и шатание. Но в целом, я, анализируя все эти нормы новой редакции ГК в части обязательственного права, все-таки прихожу к выводу, что большинство норм скорее позитивные. Они расширяют сферу диспозитивности свободы договора по регулированию различных отношений.

    Есть там и неудачные нормы. Например, не вполне удачная статья 313 в новой редакции, об исполнении обязательств третьим лицом. Много вопросов вызывает неожиданное для всех решение изменить расчет ставки процентов просроченных денежных обязательств, с переходом от ставки рефинансирования, которая действительно устарела, к средней ставке банковского процента по вкладам физ. лиц. Обсуждался вариант изменить ставку рефинансирования на ключевую ставку, но, неожиданно ко второму чтению, прошла такая редакция, вызывающая много вопросов. Например, сложности расчета: не понятно, какую среднюю ставку брать: по вкладам до востребования, по вкладам на 6 месяцев, на месяц, на год. Это, конечно, требует срочных разъяснений Верховного суда.  

    Что касается расширения диспозитивности, то тут я вижу такой вот блок поправок: заверение опциона, возмещение потерь, переговоры, преддоговорная ответственность, плата за отказ от договора, и ряд других новелл, которые позволят проще структурировать сделки по купле-продаже бизнеса в российском праве. В нашем праве создается некая инфраструктура, которая являлась бы национальной, закрепленной в Кодексе, и позволяющей делать то, что они привыкли делать, и структурировать сделки так, как принято в практике, но теперь на основе российского права.  

    Я бы не согласился с тезисом о том, что это теряет актуальность в свете последних событий. Я бы сказал наоборот, деоффшоризация, объявленная сейчас, и все эти тенденции отгораживания от международных финансовых и инвестиционных различных центров влияния, источников финансирования и так далее. Наоборот, обостряет как раз потребность в создании комфортной российской правовой среды. Многие предприниматели волей или неволей вынуждены возвращаться в российскую юрисдикцию; те сделки, которые они делали по английскому праву раньше, сейчас уже не всегда легко сделать. Очень важно, чтобы в России их ждала комфортная правовая среда. И, как минимум, в этом, очень узком вопросе, в плане договорного права, их встречает с 1 июня чуть более комфортная, чуть более предсказуемая регуляторная среда. Это не значит, что в этих поправках нет шероховатостей. Их очень много: и в статье 406.1 о возмещении потерь, аналог английского «indemnity»; также есть серьезные вопросы к «задвоению» опционов в нашем ГК. Но в целом, грубо говоря, работать по этим нормам можно. И как раз аудитория вашего сайта должна заинтересоваться этими поправками, ведь они связаны непосредственно с корпоративным контролем, акционерными соглашениями, и другими корпоративными по своей направленности сделками.

    — С момента принятия, очень много было мнений, что эти поправки явились революцией в обязательственном праве. Мы считаем что революции тут нет, есть приведение ГК в соответствие с современной практикой, а в самом обязательстве достаточно трудно что-то новое придумать, как говорит Роман Бевзенко. А как Вы думаете?

    — Ну, революцию можно устроить и в договорном праве. Есть такие фундаментальные вопросы, в которых мы отличаемся от развитых зарубежных правопорядков. В первую очередь, это вопрос о свободе договора. И здесь ГК революцию не осуществляет напрямую. Я имею в виду тот вопрос, который в последние годы активно обсуждался: у нас с советских времен сложилась уникальная практика толкования всех норм договорного права в качестве императивных только на том основании, что у них нет оговорки о праве сторон оговорить иное. Здесь революцию, скорее, осуществил Высший арбитражный суд в Постановлении Пленума №16, о свободе договора и ее пределах, перейдя к тому подходу, который принят за рубежом, в европейских странах. Это классический европейский подход, согласно которому все нормы договорного права резюмируются диспозитивными, императивность является скорее исключением. В ГК же, в результате реформы, была осуществлена некоторая тонкая настройка отдельных конструкций, появление новых, исправление некоторых дефектов. Очень много норм, по сути, были переведены в разряд общих положений договорного права, ранее являясь специальными нормами договора купли-продажи, или поставки. Такая тенденция тоже есть, это абсолютно правильно. Многие юристы и ранее знали, что эти нормы по своей природе носят общий характер. Теперь они появились в общих положениях: например, очередность отнесения платежей, возмещение убытков, вызванных расторжением договора, и так далее.

    — В ГК РФ появились «новые» виды договоров — опционный, рамочный и абонентский. Вообще, о них говорили давно, но вот решили их внести сейчас. Как Вы считаете, это наработки российской правовой системы, или больше заимствование европейского опыта? Я также читал Вашу статью на Закон.ру, там Вы больше делали упор на то, что эти договоры фактически в России существовали, использовались, и были внесены в ГК дабы поставить точку в неопределенностях их толкования. А ведь тот же абонентский договор — абонентское обслуживание телефонного номера, абонемент в бассейн...

    — Вы правы, те же абонентские договоры действительно вокруг нас, они повсюду. Но суды сталкивались с проблемой по таким договорам в случаях, когда нет специальных норм закона. Например, абонентский договор об оказании юридических услуг. Нередко возникали проблемы со взысканием абонентской платы. Суды не видели специфику абонентской договорной конструкции, и требовали предъявления доказательства оплаты услуг. В то время, как в соответствующий период заказчик мог не обращаться за оказанием услуг, соответственно там никаких услуг-то и нет. И вот эта независимость внесения абонентской платы от факта оказания услуг — это специфический вопрос, который мешал такой практике широко развиваться. Хотя, действительно, эти договоры широко распространены от шведских столов до абонементов всевозможных. Поэтому, это не какая-то западная конструкция, здесь реакция была на российскую проблему. Вообще, при наличии полноценно действующего принципа о свободе договора, в ГК ничего этого писать было не нужно, и так понятно, что если стороны договорились, значит это возможно. Но в российской специфике, с этой вот постсоветской ментальностью, где любые сомнения толкуются скорее в пользу невозможности каких-либо проявлений свободы договора, то потребовалась какая-то точечная фиксация возможности. Статья об абонентском договоре не подробная, она определяет лишь общие параметры, и направления задает в отношении того, что такие договоры в принципе возможны.  

    То же самое касается рамочных договоров — они вообще повсюду в коммерческой практике, и здесь законодатель просто фиксирует саму эту конструкцию. На мой взгляд, не очень удачно.

    Что касается опционного договора, то, как я уже сказал, это конструкция, развитая в зарубежном праве, но давно и широко применяемая в России. У нас Высший арбитражный суд разбирал дела об опционах уже несколько раз.

    — В законе об акционерных обществах опцион упоминается совершенно точно.

    — Опцион эмитента, есть такая, своего рода, ценная бумага. Но здесь речь идет об обычных опционах, как договорной конструкции наподобие предварительного. Которая позволяет своим сторонам структурировать свои отношения таким образом, что одна из них получает право по своему усмотрению ввести основной договор в действие. И такие договоры заключаются и на поставку кораблей, самолетов, и на куплю-продажу акций, долей в хозяйственных обществах, и на договоры аренды. Еще раз повторюсь, что в практике Высшего арбитражного суда такие вопросы уже неоднократно возникали, но до сих пор ни разу не был прояснен вопрос о правовой природе такого договора и его соотношении с предварительным договором, и некоторыми другими договорными конструкциями. В этом плане, первая статья об опционе на заключение договора, та, которая изначально была в тексте проекта ГК, а не та, вторая, которая появилась в самый последний момент ко второму чтению, она была направлена на решение практической задачи: описать правовую природу опциона, чтобы его было проще использовать в российских реалиях. Чтобы не возникали споры о разграничении этого договора от договора предварительного, и так далее. То есть, эти случаи — это не слепые какие-то заимствования. Такие тоже есть, но в данном случае мы не имеем какого-то слепого, или даже не слепого заимствования, это просто ответ на наши насущные проблемы судебной практики.  

    — Новая статья ГК РФ 393.1 о возмещении убытков при расторжении договора — по сути раньше такие убытки взыскивали по ст. 524 ГК РФ, есть даже судебная практика Северо-Западного ФАС.

    — Практика судов была разная по этому вопросу. Сейчас вопрос окончательно проясняется. То есть, теперь эти убытки признаются общим правилом, они таковым и являются. Для ваших читателей, я думаю, будет не секрет, что при подготовке Гражданского кодекса в середине 90-х годов, некоторые нормы просто забыли включить в первую часть ГК. И потом, когда вторую часть готовили, включили их в главу о купле-продаже и поставке. Но многие просто знают, что эти нормы должны быть в общей части. И вот сейчас реформа взяла и перенесла эту конкретную норму о двух видах убытков, взыскиваемых при расторжении нарушенного договора, а именно, убытков в виде конкретной ценовой разницы, и абстрактных убытков. И перенесла их в общие положения об обязательствах и договорах, что является, на мой взгляд, очень правильным, и может упростить задачу по защите прав при нарушении различных договоров в связи с тем, что расчет убытков по этим правилам — он достаточно простой, и не составит большого труда. А, как мы знаем, у нас в России взыскание убытков — это одна из серьезных проблем. И доказывание убытков часто сопряжено с большими сложностями. В этом плане, конечно, появление общих правил о взыскании таких убытков нельзя не приветствовать.

    — Статья 395 ГК РФ была переработана. Теперь проценты за пользование чужими деньгами считаются не по ставке рефинансирования, а по загадочной средней ставке банковского процента в каждом регионе. Как по-Вашему, каков был смысл этих поправок?

    — Проблема с 395-й статьей была связана вот с чем. В ней самой изначально не было указано, как рассчитывается процентная ставка. Там была указана «учетная ставка банковского процента в месте нахождения кредитора». То, что это будет ставка рефинансирования ЦБ, закреплено было Высшим арбитражным и Верховным судом в 96 году, Постановлением Пленума 6/8. И такой подход воспринимался многими как нечто само собой разумеющееся многие годы. В последнее время, многим стало понятно, что этот подход устарел, потому что ставка рефинансирования потеряла всякое значение. Она не обновляется, и вообще, сейчас реальным индикатором денежно-кредитной политики является не ставка рефинансирования, а ключевая ставка. Поэтому, нужно было как-то решить эту проблему. Можно было решить путем перетолкования изначальной редакции ГК, ухода толкования этой статьи от ставки рефинансирования и переходу к ключевой ставке, которую вполне можно было увидеть во фразе «учетная ставка банковского процента в месте нахождения кредитора». Но это требовало решения Верховного суда. Были и другие проблемы, главная из которых состояла в том, что, даже если мы будем считать по ключевой ставке, то есть ставке, по которой ЦБ кредитует коммерческие банки, это все равно не будет соответствовать среднему уровню банковских процентов в рыночной среде. То есть, той ставке, по которой банки кредитуют коммерческих заемщиков, или там граждан. Потому что, естественным образом, ставка, по которой ЦБ кредитует коммерческие банки — она ниже, чем ставки, по которым банки кредитуют реальный сектор экономики и потребителей. Там существует большая наценка. И в условиях, когда доказать убытки от неплатежа практически нереально, ни в одной стране это сделать почти невозможно, в этих условиях должник знает, что фактически то, что ему нужно будет заплатить кредитору — это ключевую ставку. Которая в 1,5-2 раза ниже рыночных ставок по кредитам. И естественным образом это стимулирует должников не платить вовремя и кредитоваться за счет своих подрядчиков. Поэтому, одна из идей состояла в том, чтобы повысить ответственность за просрочку таким образом, чтобы уровень этой ответственности приблизился к средним ставкам в экономике. Это можно было сделать на европейский манер, установив наценку. У них проценты за просрочку по коммерческим долгам определяются как ставка рефинансирования Европейского Центрального банка, плюс, как минимум, 8%. Получается, если ставка Европейского банка 0,5, то должник платит минимум 8,5%. С учетом их низкой инфляции, это намного больше, чем мы имеем, даже по ключевой ставке, в России. Второй вариант состоял в том чтобы позволить взыскивать так: оставить ответственность по 395 статье на уровне ключевой ставки, и добавить еще один вид процентов в качестве платы за кредит. Получается некое удвоение процентов. Одна процентная ставка будет идти за факт нарушения, а другая будет являться платой за коммерческий кредит. Все эти вопросы обсуждались, и на выходе получилась очень интересная конструкция. Неожиданно, ко второму чтению, была изменена 395-я статья. Туда, вместо учетной ставки банковского процента по кредитам, не была внесена ключевая ставка, не появились никакие наценки, не внесли и рыночную ставку по кредитам. А появилась там средняя ставка по вкладам физ. лиц. Статистику по ней публикует Центральный банк, регулярно, ежемесячно. Это, конечно, мне кажется не совсем логичным.

    На данный исторический момент времени, такие средние ставки выше ставки рефинансирования. Если брать по годичным вкладам. Но, например, еще в прошлом году, до последних экономических сложностей, эти ставки были ниже ставки рефинансирования. Вообще, ставки по вкладам всегда на порядок ниже ставок по кредитам. То есть, мы не получили решение проблемы повышения ответственности за просрочку. Потому что в любом случае подтверждается идея о том, что проценты за просрочку будут ниже ставок по кредитам. Соответственно, проблема стимула неплательщиков задерживать оплату и кредитоваться за счет своих кредиторов остается в силе. Но при этом, вместо ясной, определенной ставки рефинансирования, получили новую проблему в виде определения средних ставок. В общем, мне кажется, что эта норма неудачная.

    Отчасти она компенсируется тем, что появляется новая статья 317.1, о законных процентах, которая добавляет к 395-й статье еще один вид процентов — за факт пользования денежными средствами. В самой статье этого не указано, но из текста, смысла и задумки авторов этой новеллы вытекает, что эти проценты должны начисляться на любое денежное обязательство, не зависимо от того, что на него в случае просрочки набегают еще и проценты по 395-й статье. Правда, здесь авторы забыли убрать ставку рефинансирования, о ней написано прямо в статье. Когда она исчезнет, нужно будет либо менять ГК, либо толковать, что под ставкой рефинансирования следует понимать ключевую ставку. Это — явный изъян в законодательной технике. Тут, правда, возникают интересные вопросы. Получается, что у нас есть два вида процентов. Один, по 395-й, за просрочку, и другой — за сам факт существования денежного долга, за пользование деньгами по 317.1. Один является мерой ответственности, второй — платой за пользование коммерческим кредитом. Такое решение вполне обосновано, как ответ на проблему стимула. Но, полностью оно эту проблему не решает, потому что проценты законные начисляются только по долгам коммерческих организаций.

    В остальных случаях мы остаемся один на один со ставкой по 395-й статье, и с проблемой низкого стимула добровольного погашения долгов. Но в коммерческих долгах появляется новая процентная ставка, которая увеличивает общий объем процентного бремени на неплательщика. Оно значительно возрастает по сравнению с тем, что было раньше. Даже если ставки по вкладам физ. лиц станут равными тому, что было до кризиса, добавление к ним еще и ставки рефинансирования, или ключевой ставки, будет в совокупности давать раза в два больше того, чем имели раньше кредиторы, опираясь лишь на одну ставку рефинансирования. Это, в целом, надо признать позитивной новостью. Но, возникают, конечно, вопросы технического характера. Например, в отношении того, с какого момента начисляются законные проценты: с момента возникновения денежного обязательства, или с момента просрочки? Из текста статьи скорее вытекает вывод о том, что эти проценты начисляются с момента возникновения денежного обязательства. То есть, с момента выполнения работ, оказания услуг, где заказчику предоставляется отсрочка платежа. С момента выполнения работ появляется денежное обязательство, на него текут проценты по 317.1, и плюс, с момента, просрочки добавляются еще проценты по 395-й.

    Но это, мне кажется, не очень логичное толкование, потому что в 99% случаев коммерсанты закладывают плату за пользование деньгами на период отсрочки, в цену договора. И, естественно, начисление каких-либо процентов тут просто не логично. Я сторонник того, чтобы эти законные проценты начислялись с момента просрочки, также, как и по 395-й. Тогда все будет достаточно логично: должник попадает в просрочку, начинают течь две ставки. Одна за пользование деньгами, вторая как мера ответственности. Нечто подобное есть в вексельном законодательстве, когда при просрочке оплаты векселя текут две ставки рефинансирования.

    Практикующим юристам нужно очень внимательно отнестись к этим новеллам. Потому что очень важный вопрос возникает о применимости новых норм: и новой редакции 395-й статьи, и новой статьи 317.1 к договорам, заключенным до 1 июня. Этот вопрос очень спорный, требует разъяснений со стороны Верховного суда, потому что наш Гражданский кодекс внятного ответа на этот вопрос не дает. Также практикующим юристам этот вопрос нужно будет обязательно обсудить с налоговыми аудиторами, бухгалтерами, потому что новый вид процента отличается по своим налоговым последствиям от процентов по 395-й статье. И, соответственно, с 1 июня здесь появляются соответствующие налоговые риски, которые нужно учитывать, просчитать и вести себя соответственным образом.

    Другие публикации по теме изменений процентов и неустойки:

    Добавить
    Для того, чтобы оставить комментарий или проголосовать, вам необходимо войти под своим логином или пройти несложную процедуру регистрации
    Также, вы можете войти используя:

    Как всегда актуальное и интересное интервью. СпасиБо!

    17 июня 2015 в 13:554

    Спасибо!)

    17 июня 2015 в 16:31

    Спасибо всем: и тому, кто вопросы задавал, и тому, кто отвечал. Благодаря комментариям уважаемых коллег какие-то пока "белые" пятна поправок постепенно обретают цвет. Но все-таки много о чем можно сказать словами уважаемого комментатора: 

    Цитата из статьи

    «Этот вопрос очень спорный, требует разъяснений со стороны Верховного суда, потому что наш Гражданский кодекс внятного ответа на этот вопрос не дает. »

     Пока не увидим, как оно (особенно, в плане таинственных процентов) будет работать на практике, уверенности в том, какое прочтение (и применение) - верное, полной нет. 

    19 июня 2015 в 11:541

    Спасибо за интервью.

    Хотелось бы добавить уточнение, чтобы не было недопониманий, д.ю.н. означает директор юридического направления ;)

    Вообще адаптация делового пространства на мировой уровень проходит весело. Придумать придумали, рассказать что делать с этим забыли. Это как в МИФНС № 46 новую программу ввели, работа встала, совсем.

    Благо сейчас хоть как-то начинаешь приближаться к понимаю того, зачем все это организовали. Хотя этого приближения совершенно недостаточно. Встанет вопрос о необходимости применить статьи на практике и все, будет сочинение "Как я провел лето" с соответствующими правовыми последствиями.

    Но даже не это самое страшное. Большее беспокойство доставляет то, как трактовать статьи будут банки. Коллеги могут вспомнить, как банки трактовали статью об обязательном нотариальном удостоверении решений ООО. Весело было, отголоски этого приключения до сих пор где-то да слышны.

    И вот чего еще не понимаю - зачем 317.1 ГК сделали по умолчанию работающей? Я вот жду возмущение какого-нибудь арендодателя, который получил депозит за два месяца, а под конец получил еще претензию за пользование денежными средствами. А почему так? У арендатора трактовка такая была. И спор о том, правильно ли применить ставку рефинансирования отпадет сам по себе.

    19 июня 2015 в 15:461
    Дополнение к комментарию

    UPD Кстати, почему интервьюанта всегда указывают как Артем, а не как Артём? Его реально зовут Артем (звучать будет как через Э). Как правильно? :)

    19 июня 2015 в 15:55

    У арендодателя  не депозит, а обеспечительный платеж там проценты не начисляются.

    Статья 381.1. Обеспечительный платеж

    1. Денежное обязательство, в том числе обязанность возместить убытки или уплатить неустойку в случае нарушения договора, и обязательство, возникшее по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 1062 настоящего Кодекса, по соглашению сторон могут быть обеспечены внесением одной из сторон в пользу другой стороны определенной денежной суммы (обеспечительный платеж). Обеспечительным платежом может быть обеспечено обязательство, которое возникнет в будущем.

    При наступлении обстоятельств, предусмотренных договором, сумма обеспечительного платежа засчитывается в счет исполнения соответствующего обязательства.

    2. В случае ненаступления в предусмотренный договором срок обстоятельств, указанных в абзаце втором пункта 1 настоящей статьи, или прекращения обеспеченного обязательства обеспечительный платеж подлежит возврату, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

    3. Договором может быть предусмотрена обязанность соответствующей стороны дополнительно внести или частично возвратить обеспечительный платеж при наступлении определенных обстоятельств.

    4. На сумму обеспечительного платежа проценты, установленные статьей 317.1 настоящего Кодекса, не начисляются, если иное не предусмотрено договором.

    Статья 381.2. Применение правил об обеспечительном платеже

    Правила об обеспечительном платеже (статья 381.1) применяются также в случаях, если в счет обеспечения вносятся подлежащие передаче по обеспечиваемому обязательству акции, облигации, иные ценные бумаги или вещи, определенные родовыми признаками.

     

    30 июня 2015 в 6:13

    Полагаю, что предложенное автором статьи толкование ст. 317.1 не соответствует принципам толкования норм права, там все четко и буквально. Проценты за период с возникновения денежного обязательства до его прекращения.  Другое дело, что в ст. 823. Коммерческий кредит, тоже четко написано, что  Договорами, исполнение которых связано с передачей в собственность другой стороне денежных сумм или других вещей, определяемых родовыми признаками, может предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки и рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит), если иное не установлено законом. 2. К коммерческому кредиту соответственно применяются правила настоящей главы, если иное не предусмотрено правилами о договоре, из которого возникло соответствующее обязательство, и не противоречит существу такого обязательства.

    Но ВАС РФ умудрился в очередной раз исковеркать своим толкованием очевидную волю законодателя, объявив что для этого кроме того что это аванс надо еще написать в договоре что это коммерческий кредит и установить размер процентов.

    Мотивация такой судебной практики понятна, посколку в норме нет указанеия что иное может быть определено договором (только законом). Сейчас это исправлено в 317.1, Ваше право указать в договоре что на сумму денежного обязательства проценты не начисляются. Логика автора о том, что продавец при отсрочке включает их в цену мне понятна, но она не верна, если включает, то и оговорите что не начисляются, а если нет то включается автоматическое начисление процентов. Я уж не говорю, что с точки зрения налогового законодательства, последствия совершенно разнве : проценты за пользование коммерческим кредитом не подлежат обложению НДС, а "включенные в стоимость" подлежат.

    30 июня 2015 в 6:23

    Прямой эфир

    Оля46 минут назад
    Какую систему налогообложения использует бизнес? Смотрите через сервис
    Кирилл21 марта 2024 в 10:52
    Заседание комиссии по контрагенту ИП, бывшему сотруднику компании. Пьеса в 1 действии
    Олег Орлов12 марта 2024 в 1:01
    Как наследникам бизнеса снять с учета ККТ
    Knightmare6 марта 2024 в 11:51
    Новые требования к сделкам, совершаемым с лицами из «недружественных» государств
    Knightmare6 марта 2024 в 11:51
    Как расстаться с иностранным участником (акционером) российской компании в 2023 году