Посты
111
Лайки

Обзор обзора судебной практики ВС РФ № 3 за 2017 год: взгляд цивилиста

  • 1 августа 2017 в 9:20
  • 5.7К
  • 20
  • 1

    Привет, Регфорум! В прессе пишут, что июль выдался урожайный. Насчёт пшеницы не знаю, а вот на обзоры практики – точно.

    Первой отметилась ФНС (Письмо ФНС России от 06.07.2017 № ГД-4-14/13154@ «О направлении «Обзора судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов № 2 (2017)» – по нему постараюсь написать отдельно). Затем Верховный Суд – сразу дуплетом: «Обзор практики разрешения судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов» и «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2017)» (оба утверждены Президиумом Верховного Суда РФ 12.07.2017). И, с недельной передышкой – снова Верховный Суд: «Обзор судебной практики разрешения дел по спорам, возникающим в связи с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19.07.2017).

    Пока остановимся на общем обзоре – третьем обзоре практики Верховного Суда за этот год. Как всегда, ищем, что же там интересного с точки зрения практикующего цивилиста. Сам с собой держу пари: в прошлых обзорах, если помните, доминировали дела о банкротстве и земельные споры. Думаю, в этом будет примерно так же. Итак, смотрим.

    1. Здравствуйте, я ваш сособственник

    Судебная коллегия по гражданским делам неожиданно открывает перечень спором дольщика с застройщиком (Определение № 89-КГ16-10). Раз не могли подождать неделю до специализированного обзора – наверное, что-то важное? Да, пожалуй. Дольщик-гражданин оплатил застройщику полную стоимость будущей квартиры, застройщик обанкротился и ликвидирован, недостроенный объект передан новому застройщику. Может ли в данной ситуации беспокоящийся (и вполне резонно) о дальнейшей судьбе своих вложений дольщик требовать от нового застройщика признать за ним пропорциональную таким вложениям долю в праве собственности на возводимый не завершенный строительством объект? Законом об участии в долевом строительстве такой механизм не предусмотрен. Договорных отношений между дольщиком и новым застройщиком нет. Отношений членства (новый застройщик – ЖСК) тоже нет. Тем не менее – особенно после известного «дела «Бомарше» – я бы не стал утверждать, что отсутствие договора означает и отсутствие правовой связи. Ведь доставшийся новому застройщику объект частично возведён именно на деньги дольщика. И применимое материальное право у нас здесь – гражданское, то есть что не запрещено, то разрешено. Вот суд и делает вывод:

    «Закон об участии в долевом строительстве также не содержит запрета на признание права собственности на не завершенный строительством объект (либо долю в нем)».

    А следовательно, почему бы и нет? Дольщик, профинансировавший строительство, сможет спать относительно спокойно, имея судебное решение о признании за ним права собственности (точнее, получив долю в праве, соответствующую его однокомнатной квартире) на недостроенный объект. А вот у ЖСК головная боль только начинается! Ведь он теперь получит не много не мало – сособственника, со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде применимых норм об общей долевой собственности. И после благополучного завершения строительства (чего я им от всей души желаю) будет любопытно посмотреть на выдел доли в натуре для оформления права собственности на квартиру. Интересно: не предложат ли теперь юристы ЖСК дольщику вступить в кооператив, оплатив паевой взнос долей в праве собственности на строящийся объект? А с точки зрения теории – какова природа правовой связи между дольщиком и новым застройщиком в ситуациях такого рода? Что это было – неосновательное обогащение? Или некое непоименованное основание приобретения права собственности, как намекает суд, ссылаясь на ст. 218 ГК РФ? Или всё-таки договорное правоотношение с заменой стороны (хочет она того или нет), о чём суд также упоминает: «смена застройщика в период длительного строительства дома не свидетельствовала о прекращении ранее возникших обязательств по передаче спорного жилого помещения истцу, а также о возникновении данных правоотношений между сторонами вновь». Выглядит логично: принял объект – получай и связанные с ним обязательства. Но тогда при чём тут доля в праве собственности? В общем, вопросов это определение порождает много. Но тот факт, что решили по справедливости – радует.

    2. Земля и ещё раз земля

    Второе дело (Определение № 32-КГ16-23) – и мой прогноз по составу обзора начинает сбываться. Спор о земле, фермеры делят участок. В основном вопросы толкования, главный вывод – выдел земельного участка из арендованного земельного участка не может осуществляться без согласия арендатора, кроме случая, когда участник долевой собственности на общем собрании собственников голосовал против предоставления земельного участка в аренду. Не послушали его – и теперь он со своим кусочком земли имеет право гордо удалиться, не спрашивая арендатора. Но не в прочих случаях.

    Третье дело (Определение № 32-КГ16-23) – и снова земля. Одной рукой местная администрация заключает с гражданином договор аренды земельного участка для индивидуального жилищного строительства, а другой – отказывает ему в выдаче разрешения на строительство жилого дома на этом земельном участке. Отказ позднее признаётся незаконным – и арендатор ожидаемо не желает платить за тот период, в течение которого он не мог использовать участок по назначению. Но администрация всё равно жаждет денег за весь период и идёт с иском, причём суды её поддерживают. Кроме Верховного. Почему нижестоящие суды без окрика сверху не могли разглядеть классическую просрочку кредитора – не совсем понятно.

    3. Учите термины

    Четвёртое дело (Определение № 74-КГ16-31) буду цитировать студентам второго курса как побудительный мотив учить основные термины и понятия. Очень надеюсь, что в апелляционном суде, не отличающем субсидиарную ответственность от солидарной, не работает никто из моих выпускников. Вкратце: договором поручительства была установлена субсидиарная ответственность поручителя, но суд привлёк его к ответственности солидарно с основным должником, хотя основания бесспорного взыскания средств с основного должника не были утрачены, он не отказывался от исполнения и признал иск. Эксцесс исполнителя?

    4. Это должен знать каждый

    Пятое дело (Определение № 16-КГ16-38) довольно банально, но потенциально (не дай Бог, конечно) может оказаться полезно каждому. Распечатать, вставить в рамочку и повесить на стену как памятку для действий в чрезвычайной ситуации. Из окна лестничной площадки на машину жильца падает стекло (у меня в доме подобное было в прошлом месяце – ни в кого не попало, к счастью) и повреждает её. Истец хочет получить за это возмещение со своей управляющей компании. Суд первой инстанции отправляет истца подальше с формулировкой: «причина падения стекла из окна дома сторонам неизвестна и в судебном заседании не установлена». А значит, истец не доказал факт ненадлежащего содержания ответчиком общего имущества многоквартирного дома. Апелляция поддерживает. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда всё отменяет и в особо жёсткой (для нижестоящих судов) форме ставит ситуацию с головы на ноги. Если из окон вверенного управляющей компании дома по неустановленным причинам сыплются стёкла, по умолчанию (и согласно ст. 401 ГК РФ) виновата управляющая компания. Предоставляя услуги по содержанию общего имущества в многоквартирном доме, она связана с собственниками квартир обязательственным правоотношением – и является ответственной за состояние оконных элементов в помещениях, относящихся к общему имуществу в многоквартирном доме. Цитата, претендующая на бессмертие:

    «Падение оконного стекла лестничной площадки, которое причинило ущерб имуществу истца, свидетельствует о ненадлежащем качестве оказания услуг».

    Не поспоришь... если не докажешь иное. Ведь в гражданском праве, по общему правилу, отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

    И – увесистая плюха для нижестоящих судов:

    «Между тем в нарушение указанных требований закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации суды возложили на истца бремя доказывания ненадлежащего исполнения ответчиком своих обязанностей. При этом управляющей компанией не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие ее вины».

    5. Бакалавры уже здесь

    Дело шестое (Определение № 18-КГ16-148) элементарно и посвящено перемене лиц в страховом правоотношении. Можно ли уступить требование к страховой компании о выплате страхового возмещения третьему лицу в порядке цессии? Судебная коллегия разводит руками: почему нет? Договор же не запрещает. Нижестоящие суды, надо думать, чешут затылки и пытаются понять: а правда, чего это мы упёрлись в ст. 956 ГК РФ про замену выгодоприобретателя, если здесь – абсолютно иная ситуация? Не то проблемы с толкованием, не то снова эксцесс исполнителя (бакалавры уже здесь) – в общем, ничего значимого.

    6. Дела банкротные

    Дальше – дела не по моей тематике (про тендеры и процессуальные вопросы пусть пишут специализирующиеся на этом коллеги) до самого блока дел Судебной коллегии по экономическим спорам (с п.14 обзора). А он ожидаемо начинается с практики применения законодательства о банкротстве – целых шесть дел. На одной из научных конференций слышал мнение, что «банкротное право» постепенно вылупляется в отдельную отрасль. Глядя на структуру обзоров практики, начинаешь в это верить. (Да, кстати - пари насчёт содержания данного конкретного обзора я сам у себя уже выиграл – жаль, что спорил не на деньги). Здесь определяют, в какую очередь включать требования об уплате неустойки, если они обеспечены залогом (в третью, преимущественно по отношению к требованиям кредиторов третьей очереди по санкциям, не обеспеченным залогом), вновь напоминают, что третье лицо не должно погашать долги банкрота «лишь с противоправной целью уменьшения в интересах должника количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов», и что аффилированные лица, одни из которых брали кредит, а другие предоставляли обеспечение, считаются солидарными должниками перед кредитором, а обеспечение считается совместным – соответственно, расчёты друг с другом они могут производить лишь исполнив в полном объёме требования основного кредитора. В общем, всем (привычно махинирующим) рутинно напоминают о принципе добросовестности. Заодно выясняют, в какой валюте взыскивать деньги с поручителя, если основное обязательство банкрота номинировано в рублях, а договор поручительства – в евро (решили, что в евро), констатируют факт, что безвозмездный договор перенайма земельного участка незадолго до банкротства – подозрительная сделка, а для решения того же вопроса относительно лизинга надо сопоставлять условия договоров с аналогичными совершаемыми в тот же период сделками (какая новая мысль!) – в общем, всё как всегда.

    7. Интеллектуальные права – опять о «цитировании фотографий»

    С банкротных дел Судебная коллегия по экономическим спорам сразу переключается на споры о защите прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации (три дела, с п.20 обзора). Очевидно, вся прочая хозяйственная жизнь в стране либо взяла каникулы, либо протекает абсолютно бесконфликтно. Ни споров о праве собственности, ни вытекающих из договоров – летняя благодать.

    Дела относительно интеллектуальных прав, впрочем, традиционно радуют мозг вкусненьким.

    Определение № 305-ЭС16-18302 – известное дело о пресловутом «цитировании фотографий». С лёгкой руки наших судов, это выражение в официальных документах уже лишилось кавычек, а истец – известный блогер – лишился шансов получить компенсацию за фотографии, использованные (пока не поднимается рука написать «процитированные») в Интернете третьим лицом, поскольку эти действия, по мнению суда, не вышли за грань дозволенного пп. 1 и 2 п. 1 ст. 1274 ГК РФ свободного использования произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях. Хотел написать – по аналогии с цитированием, но похоже, упоминание про аналогию в нынешних условиях уже лишнее.

    Определение № 305-ЭС16-13233 – снова старый знакомый! Продолжают бушевать страсти вокруг товарного знака «АРАГАЦ» (о чём я в своё время писал на Регфоруме) – на этот раз относительно возможности снижения компенсации за неправомерное использование товарного знака (о чём я тоже недавно писал, вот ведь притча!). Основная мораль дела: суд должен быть справедливым, а не добрым. Суды (от первой инстанции до Суда по интеллектуальным правам) вошли в положение ответчика и снизили сумму компенсации с 10 с лишним миллионов до 100 тысяч рублей. Зачем снизили и почему именно до такого размера? Ответчик, если верить материалам дела, об этом даже и не просил как следует. Загадка. Судя по формулировкам определения «суд не вправе снижать размер компенсации ниже минимального предела, установленного законом, по своей инициативе» и «снижение размера компенсации … возможно только при наличии мотивированного заявления ответчика, подтвержденного соответствующими доказательствами», загадка не только для меня. Если нижестоящие суды и вправду проявили инициативу, на её неуместность им указано. И раздражённо прибавлено между строк: «ну когда ж вы уже начнёте решения нормально мотивировать!»

    Наконец, чудное дело про полотенцесушители и право послепользования (Определение № 305-ЭС15-7110). Отличный пример для лекций – как это право может работать. Правообладатель патента на полезную модель («Полотенцесушитель и элемент для отвода воздуха») обнаружил продажи аналогичного товара. Решение суда первой инстанции, постановления суда апелляционной инстанции и Суда по интеллектуальным правам – в пользу истца. Хотя и было установлено, что патент дважды прекращал своё действие на длительные сроки, однако суды сочли, что ответчиком не доказано наличие у него производственных, финансовых, трудовых, организационных, технических и иных ресурсов, необходимых для производства продукции в периоды приостановления действия патента – а значит, права послепользования у него не возникло. Удовлетворили требования истца, надо думать, опасаясь злоупотребления со стороны ответчика. Оказалось, перестраховались. Не учли формулировку п. 2 ст. 1358 ГК РФ, по которому использованием полезной модели считается, в частности, предложение о продаже, продажа, иное введение в гражданский оборот или хранение для этих целей продукта, в котором использована полезная модель. А ответчик в периоды прекращения действия патента такими полотенцесушителями торговал – хотя и не производил. Соответственно, согласно ст. 1400 ГК РФ, особенно с учётом имеющейся в ней формулировки «либо сделало в указанный период необходимые к этому приготовления», право послепользования надо было признавать. На что Верховный Суд и указал. Теперь жуть как интересно: каким образом восторжествовавший ответчик сможет дальше торговать полотенцесушителями «без расширения объёма такого использования»?

    Дальше пункта 22 обзора содержательных с точки зрения гражданского права дел не увидел – и никаких резонансных разъяснений, как в прошлом обзоре, к счастью, тоже. А потому – пока всё. К остальным свежим обзорам надеюсь вернуться отдельно.

    Добавить
    Для того, чтобы оставить комментарий или проголосовать, вам необходимо войти под своим логином или пройти несложную процедуру регистрации
    Также, вы можете войти используя:

    Цитата из статьи

    «Очень надеюсь, что в апелляционном суде, не отличающем субсидиарную ответственность от солидарной, не работает никто из моих выпускников.»

    прэлестно:))))))))
    1 августа 2017 в 11:19

    Прямой эфир

    Олег Орлов12 марта 2024 в 1:01
    Как наследникам бизнеса снять с учета ККТ
    Knightmare6 марта 2024 в 11:51
    Новые требования к сделкам, совершаемым с лицами из «недружественных» государств
    Knightmare6 марта 2024 в 11:51
    Как расстаться с иностранным участником (акционером) российской компании в 2023 году
    Антон К23 февраля 2024 в 15:53
    Заседание комиссии по контрагенту ИП, бывшему сотруднику компании. Пьеса в 1 действии