Взгляд на обзор судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов № 3 за 2017 год

Здравствуйте, коллеги!

Подводя юридические итоги этой осени, предлагаю обратить внимание на обзор судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов № 3 за 2017 год (Письмо Федеральной налоговой службы от 11 октября 2017 г. № ГД-4-14/20509/ГД-4-14/20509@ О направлении обзора судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов № 3 (2017).

Авторы обзора проделали огромную работу, выбирая из общего потока дел наиболее показательные и (смею надеяться) интересные. Руда уже поднята на поверхность и нужным образом измельчена – остаётся лишь вооружиться старательским лотком и просеять результат чужого труда в поисках чего-то особо нетривиального, потенциально полезного или, возможно, опасного.

1. Вопросы оспаривания решений об отказе в государственной регистрации юридического лица и индивидуального предпринимателя

Когда слагаемые не образуют суммы

Дела о несоответствии формальным требованиям, о незаполненном листе, графе или строке в заявлениях отбрасываем сразу: рутина, пустая порода. Но вот под тонким слоем её блестит первый самородок: дело № А65-23804/2016. Одиннадцать юридических лиц (хотя я насчитал в деле только десять – вероятно, в силу своих сложных отношений с математикой) реорганизуются в форме присоединения к одному из них. Всё сделано чин по чину, собрания проведены, решения приняты, публикации вышли, документы в налоговую поданы… И вдруг отказ. Причина? В каждом из реорганизуемых обществ собрание приняло решение об утверждении договора присоединения, и каждое из присоединяемых обществ заключило такой договор с присоединяющим. А надо было, по мнению налоговой, всем скопом:

«Из положений статьи 53 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» следует, что при реорганизации юридических лиц в форме присоединения с участием более двух юридических лиц заключается один совместный договор о присоединении».

Суды двух инстанций с мнением ФНС не согласились, но кассация поддержала:

«Таким образом, представленный договор о присоединении от 01.02.2016, заключенный между Обществом и ООО «Г.» не соответствует требованиям Закона об обществах с ограниченной ответственностью, поскольку подписан не всеми юридическими лицами, совместно участвующими в реорганизации в форме присоединения к ООО «Г.», что приравнивается к его непредставлению и влечет вынесение решения об отказе в государственной регистрации».

Логика «сумма слагаемых равна целому» (то есть совокупность всех двусторонних договоров заменяет один общий) в данном случае не работает.

Дело о смерти и коварстве

Дело № А28-15990/2016 – тот случай, когда и мои симпатии, и суд однозначно на стороне регистрирующего органа. После смерти одного из участников ООО (архаичный уставный капитал 9000 рублей, три участника по 3000 рублей у каждого) двое оставшихся в живых быстренько проделали кульбит: решили увеличить уставный капитал на 3 000 000, забрали себе из получившихся 3 009 000 рублей по 49,95%, а наследнику оставили его приблизительно 0,1%. Да ещё определили эту долю на общем собрании как «невостребованную» и «передали на баланс общества». Про то, что заодно переписали устав и изменили местонахождение общества, можно было не добавлять – картина и так, что называется, маслом. Я, на месте регистрирующего органа, тоже отказал бы в регистрации всех перечисленных изменений. И, на месте судов, признал бы отказ правомерным. Мотивировка: нет такого законом предусмотренного основания внесения изменений в ЕГРЮЛ как протокол общего собрания переживших участников. Нечего доли у наследников отнимать.

Посторонним В.

Недавняя публикация на Регфоруме о курьёзных фирменных наименованиях юридических лиц — кто не читал, усиленно рекомендую — явно может иметь продолжение. Вы бы назвали свою фирму ООО «Китайско-р.»? Коллеги, затеявшие эту шутку, явно читали «Винни-Пуха». И наверняка немало развлекли как инспекцию, так и суды (дело № А51-30021/2016), доказывая, что название «Китай» не имеет никакого отношения к иностранному государству Китайская Народная Республика. Исход был предрешён, но зато все как минимум улыбнулись.

Они слишком много знали

Практически все оставшиеся дела в разделе первом обзора – пример того, что у формализма две стороны. Подходя с формальными мерками к заявителю, регистрирующий орган должен быть готов к аналогичному отношению к себе (со стороны суда, во всяком случае) — я думаю, это честно. Если налоговая отказывает в государственной регистрации, потому что знает (или догадывается), что у заявителя нет разрешения на привлечение и использование иностранных работников, директор иностранец и (или) проживает в иностранном государстве, а может быть, некогда работал в фирме, имевшей задолженность перед бюджетом, да ещё и все участники, возможно, номинальные — всё это очень подозрительно, но не является основанием для отказа в совершении регистрационных действий, поскольку прямо не названо в законе в качестве такого основания. Вопросом о том, как дальше будет работать подобная фирма, налоговая при регистрации задаваться не должна, так же как заявитель не может апеллировать к здравому смыслу, не заполнив какую-нибудь второстепенную графу в заявлении. Формализм за формализм, или какой мерой меряете, такой и вам отмерено будет.

2. Вопросы оспаривания решений о государственной регистрации юридического лица и индивидуального предпринимателя

Дело о раздвоении воли

Странные и непоследовательные существа – люди. Это вам любой инопланетный наблюдатель подтвердит, заглянув хотя бы в оглавление исследуемого обзора. В прошлом разделе оспаривали отказ в регистрации – в этом, наоборот, регистрацию. А если наш пришелец осилит первое дело второго раздела, то вычеркнет землян из числа вменяемых рас окончательно. Судите сами: застройщик (ООО), завершив строительство жилого дома, принял участие в создании товарищества собственников недвижимости (как собственник нераспроданных помещений). Ну то есть как принял: в общем собрании участвовал генеральный директор застройщика (он же – я не поленился заглянуть в ЕГРЮЛ – единственный участник) и голосовал по всем вопросам «за». После чего ООО, недолго думая, отправилось требовать признания недействительной государственной регистрации товарищества, потому что на собрании не было кворума. А кворума не было, поскольку бюллетени от имени ООО не были оформлены. Вроде как ООО в собрании не поучаствовало и воли своей не выразило. Цитирую судебный акт с сохранением оригинального текста (очевидно, некоторая неровность стиля обусловлена пребыванием суда в определённом замешательстве от ситуации):

«При этом общество … не раскрыло суду обстоятельства, которыми вызвано расхождение в выраженной воле своего генерального директора и участника … лично принявшем участие в собрании и проголосовавшем «за» создание товарищества … и при этом не обеспечившего надлежащее оформление бюллетеней голосования от имени возглавляемого им юридического лица».

Помимо указания на непоследовательное и противоречивое поведение как на одну из причин отказа в иске, данное дело (№ А60-51247/2016) интересно тем, что суд в подкрепление своих выводов дважды ссылается на учёных (В.А. Белова и Л.В. Санникову) – что, впрочем, закономерно: ведь это же любимый мною АС Уральского округа.

Доктор сказал «в морг» – значит, в морг

Арбитражный суд вынес определение о завершении конкурсного производства в отношении АО. На определение была подана апелляционная жалоба – что должно было приостановить исполнение, однако регистрирующий орган, получив из суда определение о завершении конкурсного производства, не стал сомневаться – и внёс в ЕГРЮЛ запись о прекращении деятельности акционерного общества в связи с его ликвидацией на основании определения суда о завершении конкурсного производства. Дальше ещё интереснее: «суд апелляционной инстанции был вынужден прекратить производство по апелляционной жалобе заявителя … о завершении конкурсного производства … по делу о банкротстве акционерного общества».

«Мертвец», однако, оказался беспокойным. Сам он, понятное дело, встать из юридической могилы не мог, но нашёл заинтересованное лицо, обратившееся в суд с заявлением о признании незаконными действий инспекции по внесению записи в ЕГРЮЛ о ликвидации акционерного общества (дело № А40-28780/2017). Первые две инстанции потустороннему гласу не вняли, и суд кассационной инстанции вынужден был буквально воскрешать покойника путем решения вопроса о восстановлении записи об акционерном обществе как об организации, не прекратившей свою деятельность. Занятно, но в качестве решающего аргумента использовалось сакраментальное «что, в интернете посмотреть не могли?»:

«По мнению судебной коллегии суда кассационной инстанции, получение регистрирующим органом … из Арбитражного суда города Москвы определения о завершении конкурсного производства не освобождало регистрирующий орган от обязанности проверить в открытых общедоступных источниках («Картотека арбитражных дел») движение дела о банкротстве акционерного общества с тем, чтобы исключить наличие обстоятельств, препятствующих исполнению определения суда о завершении конкурсного производства в силу прямого указания закона».

В Вологде-где-где-где, в Вологде-где…

Дело № А56-54620/2016 я уже было решил не освещать как банальное, но потом натолкнулся на забавную подробность. Требования заявителя-кредитора о признании незаконным решения Инспекции ФНС о государственной регистрации прекращения деятельности ООО признали злоупотреблением правом, поскольку весь период, пока тот по всем правилам банкротился, кредитор тихо сидел в засаде и появился на сцене с заявлением о наличии обязательств перед ним строго в нужный момент. На вопрос: «где же вы были раньше?» он ответил практически фразой из известной песни, что суд и оценил по достоинству:

«Не представлены доказательства направления в адрес ответчика копии искового заявления, направленного в Арбитражный суд Вологодской области (хотя по месту нахождения сторон все споры рассматривались в Арбитражном суде города Санкт-Петербурга и Ленинградской области)».

3. Вопросы оспаривания иных решений, действий (бездействия), принимаемых (осуществляемых) регистрирующими органами при реализации функции по государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей

Собственно, раздел «прочее» короткий – два дела.

Одно (№ А56-21095/2017) чисто процессуальное (нормы действующего законодательства не предусматривают досудебный порядок оспаривания действий регистрирующего органа по отказу в принятии заявления по форме № Р14001 и прилагаемых документов для внесения в ЕГРЮЛ изменений, касающихся сведений о юридическом лице – можно сразу идти в суд).

Второе (А43-443/2017) — из серии «ну когда уже восторжествует здравый смысл!?». Многие (включая меня) сталкивались с невозможностью вызволить сданные документы из налоговой при отказе в совершении регистрационных действий. Все помнят Федеральный закон от 30.10.2017 № 312-ФЗ, частично решающий эту проблему – жаль только, что не прямо сейчас, а с 1 октября 2018 года, и не полностью, а только для ситуаций, когда вы твёрдо намерены довести дело до конца и устранить недостатки в поданном пакете документов. Если же сданный документ необходимо просто получить обратно, то простите – по-прежнему никак. Очевидно, всё поступившее немедленно пронзается брутальным чугунным дыроколом 1937 года выпуска и подшивается в бронированный гроссбух стальными цепями. Хотя ладно, видел я, как оно лежит на полочках без всяких цепей – такое близкое, с кровью и потом добытое в Москве в 4 экземплярах, такое нужное (для другой задачи) и такое недоступное, потому что «не отдам, не положено». Как было «не положено», так и осталось:

«При таких обстоятельствах суды сделали правильный вывод об отсутствии у регистрирующего органа оснований для возврата документов, представленных Фондом при обращении за государственной регистрацией изменений, связанных с внесением в учредительные документы юридического лица, и правомерно отказали в удовлетворении заявленного требования».

Остаётся уповать на пришествие электронной регистрации, для чего, опять же, Федеральный закон от 30.10.2017 № 312-ФЗ постепенно создаёт нужные условия. Глядишь, для наших внуков фраза «налоговая документы не отдаёт» будет бессмысленным набором слов.