История про виндикацию

Однажды я услышал от препода по ГПК интересное словечко «виндикация». Более опытные коллеги, работавшие тогда помощниками адвокатов и щеголявшие дорогими костюмами и, конечно, считавшие себя матёрыми судебниками, нет-нет да вставляли в свой лексикон «ненормативную» латинскую лексику. Это считалось шиком, означающую некую незаурядную учёность и маркер того, что ты крутой юрист. Справедливости ради, все ж понимают, что способность пустить пыль в глаза – одно из ключевых навыков в юр.консалтинге. А тогда мои однокашники только и чирикали про виндикацию. Виндикация тут, виндикация там, виндицировать это; везде была эта виндикация! Составляя конспект, я нагуглил в википедии, что слово сие произошло от лат. vim dicere— «объявляю о применении силы» и означает иск собственника об истребовании вещи из чужого незаконного владения. Короче говоря, это иск об отобрании своей вещи. Это случай, когда собственник не владеет и хочет отобрать у того, кто не является собственником; соответственно, то бишь иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику. Но вот какая история приключилась с этой виндикацией многими годами позже, когда я стал практикующим юристом…

Один завод, в лице своей дочерней ООО-шки, долго судился с другим, и наконец, устав от борьбы, пошёл на мировую. Согласно утверждённому судами мировому соглашению, заводу было передано по договору аренды на некоторый срок оборудование по производству ЖБИ (железобетонных изделий). Это оборудование представляло из себя кучу всяких железяк (конвейерную ленту, бункер, мешалку, электро-щиты и прочую фигню), и могло функционировать только если его правильно смонтировать: поставить на фундамент и, в целом, расположить внутри небольшого но капитального здания вроде кирпичной будки. Фишка в том, что оборудование собиралось из всякого хлама и досталось собственнику ещё с советских времён.

Незадолго до окончания срока аренды коммерсанты вновь разругались и находились в напряжённых отношениях. И вот, собственник потребовал возврата оборудования в связи с окончанием срока аренды. Надо сказать, что акционер завода в бизнесе был ещё до 90-ых годов, и благополучно их пережил, усвоив особый антураж ведения бизнеса и характерное  презрительное отношение к своим врагам, а уж к слабым духом тем более. То ли из-за «тёплого» отношения к противнику, то ли надеясь на заводские стены и вооружённую охрану, но акционер завода решил не отдавать оборудование, и дал команду – «перевесить» оборудование на SPV, создав, таким образом, добросовестного приобретателя. На изумлённые возражения в адрес акционера о том, как же можно продать, не являясь собственником, юристы получили недвусмысленный намёк, что они ничего не понимают в юриспруденции и бизнесе, едят хлеб даром, а решения акционера, так, на минуточку, обсуждать не красиво. Так что, поскольку на то была барская воля, а оборудование не недвижимость и регистрации не требует, оборудование отчудили помоечке (продали ООО-шке, у которой и учредители и директор и адрес – всё номинальное). Иди, ищи-свищи такую ООО-шку. Где найдёшь? И всё для того, чтобы усложнить или сделать невозможной отобрание имущества (виндикацию).

Стало быть, истец столкнулся с тем, что ему нужно было доказать:

1. Что он собственник. Понятно, что если ты не собственник, то и права на виндикацию нет.
2. Что ответчик гад, т.е. владеет незаконно. Ну, это само собой. То есть доказываешь незаконность владения. Это может быть и просто нарушение договора в части возврата имущества (как в нашем случае). Это может быть и порок сделки, и тогда, если порок ещё не доказан, виндикационный иск будет сопровождаться дополнительным требованием о признании сделки недействительной.
3. Что имущество, которое хочет отобрать (виндицировать) находится именно у ответчика, а не у кого-то ещё. Ведь, невозможно же отобрать вещь у того, у кого этой вещи нет. (Между прочим, с этим доказательством часто спотыкаются истцы. На практике, это сложно сделать).
4. Ну и, не забыть про срок трёхлетний исковой давности.

«Удовлетворение виндикационного иска возможно при наличии нескольких условий: истец должен являться собственником или иным законным владельцем истребуемого имущества и его права должны быть нарушены; имущество должно выбыть из владения истца и находиться в фактическом владении не собственника (незаконного владельца), индивидуально-определенное имущество должно находиться у незаконного владельца в натуре». (Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 05.11.2009 по делу N А82-4276/2009-45).

Но идя по триста второй, истцу нужно было доказать недобросовестность ответчика,

А само по себе добросовестность, — просто бомба, а точнее мина! Здесь надо остановиться и сделать небольшой экскурс в историю.

«Hand muss Hand wahren» — Рука за руку отвечает

Римляне могли виндицировать вещи у любого покупателя, даже у добросовестного. Они говорили: «где чё моё нахожу, там моё и отжимаю» (vindicatio: «ubi rem meam invenio, ibi vindico»). С развитием оборота такая возможность стала мешать людям жить, поскольку покупатели не были уверены в том, что в будущем к покупателю не заявится настоящий собственник и не отнимет купленную вещь. Понятно, неудобно! Стали бухтеть, искать компромисс. В Германии решили, что вот так тупо отнимать у покупателя вещь всё же неправильно. И если нет чего-то противоправного, т.е. если вещь не была украдена, потеряна и в целом не выбывала из владения против воли владельца, то нужно отдавать защиту добросовестному покупателю. Это и есть принцип «Hand muss Hand wahren» (с нем. — «Рука за руку отвечает»). Наверное, не будет сильной ошибкой, если утверждать, что русская поговорка «Рука руку моет», означающая круговую поруку, по сути будет тем же самым. Те же яйца, только в профиль. Тот, кто незаконно отжал от собственника вещь, должен отвечать перед собственником, а не добросовестный покупатель.

И если вещь была передана собственником в аренду, а арендатором третьему лицу (которое добросовестно), то отвечать должен арендатор (одна рука) за добросовестного (другую руку) и возмещать собственнику убытки, а собственник не вправе требовать вещь от добросовестного покупателя. Собственно говоря, сейчас этот принцип у нас и действует.

Извинительное незнание

В случае с виндикацией само слово «добросовестность» – это омоним, то есть слово, которое хотя одинаково звучит и пишется, но имеет разные значения.

Про обычную «добросовестность», по смыслу схожую с порядочностью и честностью, все знают, об этом не будем говорить. Это значение не относится к ст. 302 ГК. Но есть и другое значение этого слова.

Уверен, что для большинства из тех, кто бывал на семинарах Скловского Константина Ильича, было открытием, что в случае с триста второй статьёй слово «добросовестность» означает извинительное незнание. Причём слово «извинительное» здесь настолько же ключевое, как и слово «незнание». Это важно.

Чтобы понять фишку с извинительностью, давайте посмотрим на ситуацию глазами того, у кого отбирают вещь. Тот, у кого отбирают вещь, с помощью триста второй статьи может отбиться даже от собственника (от его виндикационного иска), если докажет свою добросовестность, но при условии, что будет соблюден принцип «Hand muss Hand wahren» (с нем. — «Рука за руку отвечает»): то есть вещь не выбыла из владения собственника против его воли.

Поэтому собственник, передавший свою вещь по договору аренды, не может виндицировать свою вещь у добросовестного лица, если арендатор продал эту вещь лицу, которое докажет свою добросовестность. (В нашем деле ответчик как раз и разыграл эту партию).

Фишка в том, что если ответчик уповая на 302 статью говорит, что «вот я, — дескать, — не знааал, и не мог знааать», то, что он делает? Он тем самым признаёт, что не прав, иначе бы и не извинялся. Он признаёт, что не является законным владельцем. Здесь суть. И лишь тем, что он добросовестный, хотя и незаконный владелец, он может отбиться от иска собственника.

Как сказал суд:

Возражение ответчика о добросовестном приобретении части холла судом не принимается, поскольку в силу статьи 302 ГК РФ добросовестным приобретателем является приобретатель по сделке от неуправомоченного отчуждателя (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 15.01.2013 N 153 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения").

На это самое и рассчитывал акционер, искусственно создав добросовестность.

Как и следовало ожидать, после ряда небольших судебных баталий и уточнений, противником был заявлен виндикационный иск в порядке п.1 ст. 302 ГК РФ. Сама статья звучит следующим образом.

Статья 302. Истребование имущества от добросовестного приобретателя

1. Если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

2. Если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях.

3. Деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя.

Истцу, конечно, не составило труда доказать, что он собственник, что ответчик незаконно владеет, поскольку в транзакции владельческих прав был баг (по  договору аренды вещь должна была быть возвращена ему, а арендатор был не вправе передать вещь). Но вот с принципом «Рука за руку отвечает» и с тем, что вещь находилась у ответчика, истец споткнулся.

Рука руку мыла в договоре аренды. И уже только этим виндикация была невозможна.

А с нахождением вещи у ответчика – тоже грустно: доступа на охраняемую промзону у истца не было. Истец даже замотивировал местного участкового милиции, и участковый, хотя и прошёл на промзону и составил акт осмотра, но составил так, что надлежащим образом идентифицировать это оборудование было невозможно. Оно и неудивительно: инвентарные номера и шильды (таблички) на оборудовании не нашлись: не то стёрлись, не то были под толстым слоем бетонной пыли. Не были указаны марки изделий, технические характеристики, заводские номера, год изготовления, а также иные характеристики (размер, объем, материал, диаметр, ГОСТ, единица измерения размера, тип и др.). Зафиксированное в протоколе осмотра словесное описание оборудования, как не содержащее индивидуальных признаков, не прокатило в суде.

«32. Применяя статью 301 ГК РФ, судам следует иметь в виду, что собственник вправе истребовать свое имущество от лица, у которого оно фактически находится в незаконном владении. Иск об истребовании имущества, предъявленный к лицу, в незаконном владении которого это имущество находилось, но у которого оно к моменту рассмотрения дела в суде отсутствует, не может быть удовлетворен» (Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 (ред. от 23.06.2015) "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав"). 

«С учетом установленных обстоятельств, и принимая во внимание тот факт, что отсутствуют индивидуальные признаки истребуемого имущества (инвентарные номера либо иные индивидуальные метки), что не позволяет идентифицировать его, обоснован вывод суда об отказе в удовлетворении исковых требований к ЖСК "Труфанова 30 корпус 2" (Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 05.11.2009 по делу N А82-4276/2009-45). 

«Отказывая в удовлетворении иска об истребовании части имущества и взыскании убытков, суды правомерно указали, что часть вещей, перечисленных в акте осмотра от 30.03.2009, не имеет индивидуально-определенных отличий, в связи с чем, отсутствуют основания для истребования вещей, неопределенных родовыми признаками.» (Постановление ФАС Поволжского округа от 17.08.2010 по делу N А57-6685/2009).

По суду истец конечно проиграл. Но добился своего весьма примечательно.

Купив судебного пристава, собственник оборудования шуганул заводскую охрану отзывом лицензии. Прикол был в том, что у охраны в тот момент срок лицензии истёк и охрана тупо испугалась и не стала препятствовать слому замка. Двери феерично распахнулись, газелька аки троянский конь влетела на территорию завода, из машины высыпали молодчики с автогенами, срезали замки и всё оборудование, которое можно было срезать и увезти. Погрузили всё в машину и уехали. Занавес. История закончилась. Проблему эффективно решили неправовым способом за 15 минут. И это против двух лет судебных тяжб, нервов и денег.

Что можно ещё добавить?

Не будет лишним вспомнить болезненный в прошлом вопрос: что делать, когда имущество ушло к добросовестному приобретателю по цепочке недействительных сделок. Может ли собственник обрушить всю цепочку недействительных сделок для виндикации? Ответ был найден не в последнюю очередь благодаря Скловскому К.И., который годами в научном дискурсе продвигал свой тезис о добросовестности; с его экспертным мнением согласился Конституционный суд и озвучил решение в Постановлении от 21.04.2003 N 6-П. 

«Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).

Следовательно, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).

Иное истолкование положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок. Тем самым нарушались бы вытекающие из Конституции Российской Федерации установленные законодателем гарантии защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя (Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева").