Когда у «аффилированного» по отношению к должнику кредитора есть шанс включиться в реестр

Здравствуйте, коллеги и читатели! 

Продолжая подведение предварительных итогов банкротной практики в 2019 году необходимо уделить внимание «аффилированным» кредиторам в рамках банкротства.

Противодействие «аффилированным» кредиторам является одним из краеугольных моментов в любой процедуре банкротства. В последнее время в практике банкротства противодействие недобросовестным действиям таких кредиторов и соответственно противодействие должникам, которые норовят уйти от ответственности, получив контроль над процедурой, выходит на новый уровень. Если раньше инициирование процедуры банкротства и назначение «карманного» управляющего с помощью «аффилированного» кредитора или включение в реестр для получения уже последующего контроля на процедурой носили чисто технический характер, то на сегодняшний день подобным требованиям уделяется особое внимание.

На практике может сложиться и обратная ситуации, когда действия «аффилированного» кредитора не носят недобросовестный характер и направлены на сохранение баланса интересов сторон с другими кредитором, требования которого уже включены в реестр, и при этом данный кредитор также имеет признаки, указывающие на его «аффилированность» по отношению к должнику. Соответственно в данном случае, излишнее следование формальным требованиям закона о несостоятельности (банкротстве) и презумпциям, сформированным судебной практикой может причинить вред другой стороне.

бесплатный доступ

Запись семинара
«Банкротство юридических лиц»

Смотреть

Итак, рассмотрим подробнее один интересный кейс, посвященный данному вопросу.

Суть дела: В рамках дела № А56-42355/2018 о банкротстве Общества с ограниченной ответственностью «БЭСТ» (далее – должник) Григаревичус О.С. обратилась с заявлением о включении в реестр требований кредиторов ее требования. Григаревичюс О.С. является участником должника с долей в размере 50% уставного капитала. В подтверждение заявленного требования она сослалась на судебные приказы от 25.12.2017 N 2-765/2017, 2-764/2017, от 26.01.2018 N 2-51/2018 и 2-52/2018, которыми взыскана задолженность по договорам займа от 10.10.2016 N 15/64, от 15.03.2016 N 15/50, от 08.07.2015 N 15/36 и от 10.12.2015 N 15/42.

Судами первой и апелляционной инстанции Григаревичюс О.С. отказано во включении ее требования в реестр требований кредиторов. При этом, отказывая в удовлетворении требований о включении кредитора в реестр, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что положения Закона о несостоятельности (банкротстве) (статья 2) не относят к конкурсным кредиторам участников (учредителей) должника, его обязательства перед такими лицами носят внутренний характер и не могут конкурировать с обязательствами перед внешними кредиторами.

И вроде бы объективно правильный подход судов первой и апелляционной инстанции соответствует не только закону, но и ключевым разъяснениям, содержащимся в практике ВС РФ.

В обоснование данного подхода суды первой и апелляционной отметили, что участники юридического лица несут риск отрицательных последствий, связанных с его деятельностью. Как следствие, требования участников корпорации не подлежат включению в реестр требований ее кредиторов. Суды обратили внимание на то, что указанное правило действует и при предоставлении денежных средств обществу участником по договору займа, поскольку сама по себе юридическая форма данных отношений не меняет их правовой природы. При этом участники корпорации могут получить удовлетворение своих требований после расчетов с другими кредиторами за счет оставшегося имущества должника (пункт 1 статьи 148 Закона о банкротстве).

Однако, суд округа посчитал по-другому и отменил судебные акты судов первой и апелляционной инстанции. Суд округа констатировал, что коль скоро требования участника подтверждены вступившими в законную силу судебными актами, данные требования подлежат включению в реестр.

Налицо видим формальный, основанный на «законной» силе судебного акта, подход окружного суда.

ВС РФ не согласился не только с выводами судов первой и апелляционной инстанции, но и с выводами суда округа.

ВС РФ отметил, что неоднократно подчеркивал то, что действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. Кроме того, тот факт, что участник должника является его заимодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

Между тем, ВС РФ в своем определении также указал на уже сформировавшуюся судебную практику, согласно которой при определенных обстоятельствах участнику либо иному аффилированному по отношению к должнику лицу может быть отказано во включении его требования в реестр, в частности, когда финансирование предоставлялось в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать (определения Судебной коллегии по экономическим спорам от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4,5), от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1,2), от 04.02.2019 N 304-ЭС18-14031 и проч.).

Подводя итог своего решения, ВС РФ отметил: «Сам по себе факт участия в уставном капитале должника не влечет понижение очередности, судам необходимо было проверить также и обстоятельства, сопровождавшие предоставление финансирования, в частности, выдавала ли она заем в условиях кризиса либо нет, и на какие цели».

Судебные акты судов нижестоящих инстанции отменены, спор отправлен на новое рассмотрение.

Подводя небольшой итог данному Определению ВС РФ можно выделить несколько важных позиций, которые необходимо учитывать при включении требования «аффилированного» кредитора, основанного на заемных отношениях и подтвержденного, вступившим в законную силу судебным актом:

1) Факт того, что участник должника может является его заимодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

2) Необходимо выяснить, предоставлялось ли финансирование в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать.

3) Необходимо проверять обстоятельства, сопровождавшие предоставление финансирования, в частности, выдавался ли заем в условиях кризиса либо нет, и на какие цели.

Отдельно отметим, что ВС РФ при рассмотрении данного спора подошел решил встать на сторону «аффилированного» кредитора не только из-за наличия разумных сомнений, указанных выше, но потому что один из «возражающих» кредиторов (который являлся одним из подателей кассационной жалобы в ВС РФ), также является «аффилированным» и его требование включено в реестр требований кредиторов.

Данная ситуация примечательна тем, что на лицо явный корпоративный конфликт. И, это тот случай в корпоративном конфликте, когда одна сторона хотела создать другой стороне дополнительные проблемы, а в итоге создала дополнительные проблемы себе. Несмотря на то, что данная конфликтная ситуация скорее является частным примером нежели общим случаем, выводы ВС РФ в указанном случае не противоречат действующей концепции применения законодательства о несостоятельности (банкротстве).

Как мы видимы, ВС РФ, формирует не только «негативную», но и в некотором роде и «позитивную» практику по требованиям «аффилированных» кредиторов.

Спасибо за внимание и будьте аккуратны в 2020 году!