Крупный бизнес испугался новых поправок в Гражданский кодекс
Алиса Штыкина
Недавние поправки в ГК защитили «слабую» сторону в договорах, где нет равенства переговорных позиций. Но теперь крупный бизнес опасается злоупотреблений со стороны малых компаний и хочет вернуть все, как было
Летом этого года вступили в силу поправки в Гражданский кодекс (ГК), значительно облегчавшие жизнь предпринимателям, которые имеют дело с так называемыми договорами присоединения. Это договоры, в которых возможности сторон заведомо не равны, и «слабая» сторона по умолчанию принимает условия «сильной» (например, предприниматель-заемщик и банк-кредитор). Действующие с 1 июня поправки позволили «слабой» стороне оспаривать такие договоры, если они содержат условия, которые эта сторона не приняла бы при равенстве переговорных позиций. Но теперь у предпринимателей, присоединяющихся к уже готовым договорам, вновь могут отобрать возможность влиять на их условия. Об этом премьер-министра Дмитрия Медведева просит Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), который считает, что новая норма позволяет недобросовестным контрагентам без серьезных для себя последствий отказываться от исполнения договоров.
«Слабая» сторона
Ст. 428 ГК («Договор присоединения»), измененная летом, облегчает «слабой» стороне возможность оспорить договор в суде из-за неравенства позиций при его заключении. Прежняя редакция статьи фактически блокировала применение правил для защиты «слабой» стороны договора присоединения, заключенного между предпринимателями, поясняет РБК представитель Минюста. «Эта норма защищает права малых поставщиков перед крупными торговыми сетями, где большинство договоров по сути договоры присоединения, а у малых компаний фактически нет инструментов влияния и возможности судиться и оспорить какие-то невыгодные условия», — говорит первый вице-президент общественной организации малого и среднего бизнеса «Опора России» Владислав Корочкин.
Реклама
Поправляя ст. 428, законодатели хотели дополнительно защитить граждан, купивших банковские, финансовые, страховые, информационные или другие продукты, отмечает президент РСПП Александр Шохин, но в силу общего характера п. 3 этой статьи его действие оказалось распространено на любые договорные отношения между юридическими лицами, указывает он в письме на имя премьер-министра Дмитрия Медведева (копия есть у РБК). По его словам, расплывчатость формулировки «явное неравенство переговорных возможностей», которая появилась в этой статье, позволяет нечестным на руку контрагентам оспорить его в суде и тем самым снизить размер наступающей ответственности.
Текущая редакция статьи несет существенные риски для сделок, согласен партнер корпоративной практики «Гольцблат BLP» Матвей Каплоухий. «Неравные переговорные позиции — очень субъективный термин, непонятно, как суды будут его трактовать. Такое прямое вторжение субъективного подхода в экономические отношения может привести к тому, что контрагенты начнут массово расторгать договоры или изменять их условия», — прогнозирует юрист. А под угрозой может оказаться каждый второй договор между компаниями, добавляет управляющий партнер юридической фирмы «Кульков, Колотилов и партнеры» Максим Кульков. «Минимум в 50% договоров можно указать, что одна сторона при заключении была слабее другой. Суды могут трактовать это очень широко, так как никаких критериев слабости стороны закон не устанавливает», — отмечает он.
Кто эти люди
Неравные переговорные возможности возникают, например, когда небольшая компания или ИП заключает договор с крупной компанией, говорит партнер компании «Деловой фарватер» Сергей Варламов. В большинстве случаев крупные компании выставляют свои условия, предоставляют уже готовые договоры и не ведут переговоры перед заключением сделки, поясняет он.
Как правило, это обусловлено стремлением соответствовать внутренним регламентам, например, по проведению закупочных процедур или управлению качеством, поясняет Шохин в письме премьер-министру. Закон 223-ФЗ о закупках госкорпораций и компаний с госучастием напрямую обязывает включать в конкурсную документацию проект договора, а согласовать его условия очень трудно из-за большого числа контрагентов, указывает он.
Есть большая вероятность, что компании, выигравшие тендеры госкорпораций, но не исполнившие их, могут расторгнуть этот договор на основании ст. 428, согласен Кульков. И суды уже начинают поддерживать предпринимателей в этом вопросе, утверждает юрист.
Нормой могут воспользоваться не только участники закупок: она применима, когда компания обращается в банк для получения кредита, арендует помещение у крупного собственника недвижимости (в торговом центре, на рынке и т.п.) или сотрудничает с монополистами (поставщики электроэнергии, газа) или крупным поставщиком или покупателем продукции (ретейлеры), перечисляет Варламов.
В кризис актуальность этой нормы возрастает. Плохая экономическая ситуация и недостаток финансирования вынуждают многих владельцев компаний продавать свой бизнес или его часть, чтобы погасить долги, добавляет Матвей Каплоухий. «В кризис условия диктуют покупатели. После расчета с кредиторами бывший владелец стрессового актива вполне может попробовать отыграть назад и потребовать расторгнуть договор», — предполагает он.
Первый пошел
Опасения крупного бизнеса начинают материализовываться в реальные судебные дела. В конце сентября Арбитражный суд Омской области, сославшись на ст. 428 ГК, при расторжении договора аренды встал на сторону индивидуального предпринимателя, приводит пример Кульков. Судья увидел «явное неравенство переговорных возможностей, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий спорного договора», говорится в решении.
Суд насчитал три спорных условия, которые ставили арендатора в невыгодное положение: запрет на размещение рекламных макетов без разрешения администрации торгового центра, обязанность арендатора своими силами и средствами осуществлять техническое обслуживание и ремонт всех систем оборудования помещения, находящихся в зоне его ответственности, и обязанность письменно уведомлять ТЦ о расторжении договора за три месяца.
Если суды будут поддерживать «слабую» сторону в рамках этой нормы, то проигравший будет вынужден оплачивать не только свои судебные расходы, но и расходы контрагента, и при этом потеряет средства, вложенные в отмененную сделку, отмечает Варламов. «В зависимости от масштабов деятельности и видов договоров издержки могут составлять как несколько сотен тысяч рублей, так и несколько миллионов рублей (в некоторых случаях — несколько десятков миллионов рублей)», — отмечает юрист.
Чтобы избежать злоупотреблений, президент РСПП предлагает прописать в п. 3 ст. 428 Гражданского кодекса, что ее положения нельзя применять к отношениям, связанным с предпринимательской деятельностью (то есть оставить для физлиц), или же установить специальный срок исковой давности — не более трех месяцев с даты заключения договора.
Мы категорически против этого, заявил РБК Владислав Корочкин из «Опоры России». «В отношениях с крупными компаниями и монополистами малый бизнес — такая же слабая сторона, как и физическое лицо, и нуждается в защите», — поясняет он.
Риски предъявления исков к крупным компаниям и банкам со стороны более «слабых» контрагентов на этом основании, наверное, есть, но насколько они большие, заранее спрогнозировать сложно, осторожен источник РБК в финансово-экономическом блоке правительства.
Представитель Минэкономразвития перенаправил запрос РБК в Минюст, при участии которого готовились летние поправки. Эти изменения законодательно закрепили подход, ранее сформированный и уже успешно применяемый в судебной практике, подчеркивает представитель Минюста.
Подробнее на РБК:
http://www.rbc.ru/economics/15/10/2015/561e7c639a79472019c71a99
