Возмещение вреда, причиненного незаконными действиями судебного пристава

Добрый день, коллеги! Законодательством установлена возможность возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями судебного пристава-исполнителя. Однако, как показывает практика, возможность эту реализовать крайне сложно. Пример тому —  известное дело, рассмотрение которого недавно завершилось в Верховном Суде РФ (дело № А40-119490/2015).

Суть дела заключалась в следующем: судебный пристав незаконно снял арест с принадлежащих должнику земельных участков, чем последний и воспользовался, продав их третьему лицу. Действия пристава были признаны незаконными постановлением старшего судебного пристава, кроме того он был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, повлекшее тяжкие последствия).

Взыскателю было отказано в поданных им исках об обращении взыскания на земельные участки, в связи с тем, что они уже принадлежали иному лицу, и о признании недействительными договоров купли-продажи указанных участков, так как на момент совершения сделок они не были арестованы.

Впоследствии взыскатель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов убытков в размере всего долга, который, по его мнению, взыскать уже невозможно — 5 762 151 долларов США 86 центов по курсу ЦБ РФ на дату принятия решения и 25 035 839 рублей 39 коп.

Аргументы сторон в ходе дела оставались неизменными и заключались в следующем.

Истец утверждал, что в результате совершения незаконных действий по снятию арестов с имущества должника утрачена возможность обращения взыскания на земельные участки и, как следствие, возможность полного взыскания задолженности. При этом иного имущества, за счет которого можно было бы удовлетворить требования взыскателя, за 4 года исполнительного производства приставами не найдено (на имевшиеся у должника доли участия в нескольких хозяйственных обществах обращено взыскание и имущество оставлено за взыскателем, в связи с чем взыскатель отказался от иска в части). Арбитражный суд города Москвы в рамках банкротного дела солидарного должника – ЗАО «Лада Инжиниринг Инвест Компани» выявил отсутствие каких-либо активов и у этой фирмы.

Ответчик настаивал на том, что между действиями пристава и причинением убытков отсутствует причинно-следственная связь, кроме того, возможность исполнения судебного акта до сих пор не утрачена – в настоящее время исполнительное производство не окончено, принимаются меры принудительного исполнения. Требования истца могут быть удовлетворены как в рамках неоконченного исполнительного производства, так и в рамках дела о банкротстве общества «Лада Инжиниринг Инвест Компани».

Суды первой и кассационной инстанций встали на сторону истца, суд апелляционной инстанции поддержал ответчика. Точку в этом деле поставил Верховный Суд РФ (далее – ВС РФ), который 15 февраля 2017 года определением по делу № А40-119490/2015 оставил в силе постановление Девятого арбитражного апелляционного суда.

Изложенные в Определении аргументы ВС РФ сводятся к следующему:

1. Взыскатель не исчерпал все доступные ему средства правовой защиты, чтобы получить удовлетворение своих требований за счет имущества должника, в том числе им не реализованы меры оперативной защиты в виде оспаривания действий Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Московской области.
2. Взыскателем не осуществлялся эффективный контроль за интересующим его имуществом, заявленные им иски об обращении взыскания на земельные участки и о признании недействительными договоров по их отчуждению были заявлены значительно позже момента нарушения прав истца, к тому же не обжалованы акты судов первой инстанции, что расценивается ВС РФ как «имитация правовой активности в целях облегченного получения удовлетворения требований за счет гарантированных выплат из бюджета государства».
3. Взыскиваемые истцом денежные средства, предполагают смещение баланса общественных интересов и могут выплачиваться субъектам, продемонстрировавшим исключительно добросовестное поведение (Постановление Европейского суда по правам человека от 20.09.2011 по делу «ОАО «Юкос» против Российской Федерации») и приложившим максимальные профессиональные усилия для достижения положительного результата, но не рассчитывающим в качестве цели предпринимательской деятельности на гарантированные выплаты со стороны государства.
4. Исполнительное производство в отношении должника не окончено, принимаются меры принудительного исполнения, а факт отсутствия у него и «Лада Инжиниринг Инвест Компани» иного имущества достоверно не установлен. Таким образом, требования общества могут быть удовлетворены как в рамках неоконченного исполнительного производства, так и в рамках дела о банкротстве.

При этом условия удовлетворения иска о возмещении вреда, причиненного незаконным действием (бездействием) судебного пристава-исполнителя четко определены в Постановлении Пленума ВС РФ от 17.11.2015 № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» (далее – Постановление Пленума ВС РФ № 50).

Так, согласно п.п. 82 Постановления Пленума ВС РФ № 50 истец должен доказать следующие обстоятельства:

• факт причинения вреда;
• вину причинителя вреда;
• причинно-следственную связь между незаконными действиями пристава и причинением вреда.

В соответствии с п. 83 Постановление Пленума ВС РФ № 50 в случае предъявления иска о возмещении вреда, если судебным приставом-исполнителем был незаконно снят арест с имущества, впоследствии отчужденного должником, бремя доказывания наличия иного имущества у должника возлагается на ответчика.

Кроме того, согласно п. 85 Постановления Пленума ВС РФ № 50 если в ходе исполнительного производства судебный пристав-исполнитель не осуществил необходимые исполнительные действия по исполнению исполнительного документа за счет имевшихся у должника денежных средств или другого имущества, оказавшихся впоследствии утраченными, то на истца не может быть возложена обязанность по доказыванию того обстоятельства, что должник не владеет иным имуществом, на которое можно обратить взыскание.

Как видно из обстоятельств дела, в данном случае были выполнены все условия, которые ВС РФ сам и установил. При этом, как верно указывал суд кассационной инстанции, ни в одной из инстанций ответчик не представил доказательств, свидетельствующих о том, что возможность исполнения судебного акта суда общей юрисдикции не утрачена.

ВС РФ же осветил данный факт с другой стороны, в качестве одного из оснований для отказа истцу сославшись на то, что факт отсутствия иного имущества достоверно не установлен. При этом обстоятельства дела, в соответствии с которыми в ходе исполнительного производства с 2013 года и по сей день какого-либо имущества для удовлетворения требований взыскателя так и не было найдено, судом приняты во внимание не были, зато значимым фактом суд посчитал, что исполнительное производство еще не окончено.

В связи с этим думается, что теперь возможность получить предусмотренное законом возмещение вреда, причиненного действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, будет ограничена еще одним условием: окончанием исполнительного производства и возвращением взыскателю исполнительного документа в связи с отсутствием имущества, на которое может быть обращено взыскание (ст. ст. 46, 47 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»). Т.е. взыскателю придется убеждать пристава окончить исполнительное производство, чтобы впоследствии реализовать свое право на возмещение причиненного вреда, что представляется весьма затруднительным и, по сути, является административным барьером для осуществления соответствующего права.

Относительно остальных оснований для отказа в иске непонятно, какие еще средства правовой защиты имел ввиду суд, помимо оспаривания действий Росреестра, что вообще нельзя рассматривать всерьез, т.к. одним из условий удовлетворения такого требования является противоречие действий регистратора закону, а в рассматриваемом случае данное условие явно отсутствовало: аресты на момент регистрации перехода права собственности были сняты, а соответственно, заявление такого требования заведомо проигрышно. Кроме того, весьма сомнительно звучит аргумент про слишком позднее обращение взыскателя за судебной защитой: сроки исковой давности еще никто не отменял, а таких оснований для отказа в соответствующем иске, как «имитация правовой активности», также не предусмотрено.

Интересно заметить, что еще несколько лет назад Высший Арбитражный Суд РФ взыскал с казны вред, причиненный незаконными действиями судебных приставов-исполнителей при схожих обстоятельствах (Постановление Президиума ВАС РФ № 8974/09 от 03.11.2009 по делу А56-19229/2008).

Резюмируя все вышеизложенное, можно прийти к выводу, что главным препятствием для удовлетворения требований истца являлась гипотетическая возможность взыскания денежных средств в ходе исполнительного производства. При этом какие-либо доказательства, достоверно подтверждающие наличие какого-либо имущества у должника, возможность взыскания за счет этого имущества задолженности и размер суммы, которая может быть получена взыскателем вообще не исследовались и, судя по всему, отсутствуют в принципе. К сожалению, при прочтении рассматриваемого Определения не покидало ощущение, что суд только и подбирал сильные аргументы, чтобы отказать в иске и защитить бюджет.