Размышляя над поправками в ГК РФ

Наступило лето, и ГК РФ революционно или не очень, но в очередной раз изменился. Хотелось бы пройтись по теме действия гражданского закона во времени и распространения обновленного регулирования на отношения, возникшие ранее вступления в силу новой редакции.

Как уже не раз писали на Регфоруме, в первую часть ГК РФ были внесены изменения, на этот раз, коснувшиеся основ обязательственного права.

Всем, думаю, известна азбучная истина, что, по общему правилу, гражданский закон обратной силы не имеет, за исключением тех случаев, когда об этом прямо сказано в законе.

Изменивший гражданский кодекс закон № 42-ФЗ от 08.03.2015 г., как указано в статье 2 этого акта, применяется к правоотношениям, возникшим после дня вступления его в силу, а по правоотношениям, возникшим до дня вступления закона в силу – к тем правам и обязанностям сторон, которые возникнут опять же после начала действия новой редакции.

С правоотношениями «свежими» все понятно: заключая договор, отталкиваемся от действующего ГК и точка. Интереснее – с правоотношениями, «корнями» уходящими в допоправочное прошлое.

Тут, как мне кажется, можно представить себе, например, такую ситуацию.

Был заключен договор займа с условием о возврате средств «в разумный срок после предъявления требования» без каких-то разъяснений «разумности» срока. Теперь, после внесения изменений в формулировку статьи 314 ГК РФ мы с вами точно знаем, что «разумный срок» = семь дней со дня предъявления требования. Соответственно, требуя вернуть сумму займа, так и напишем: «в течение семи дней».

Но тут есть еще одна тема, которую мне хотелось бы с вами обсудить на примере гарантий (и как раз к месту будет вспомнить страшную историю с жизненным концом о том, как люди давали деньги в долг под «гарантию», а остались и без денег и без гарантий, которую я когда-то позволила себе рассказать вам, уважаемые коллеги).

Нынешняя редакция ГК РФ, кроме прочего, расширила границы гарантии с «банковской» на «независимую», предоставив возможность быть гарантом любой коммерческой организации. Кроме этого, появился чудесный, на мой взгляд, второй абзац в пункте 3 статьи 368 ГК РФ:

к обязательствам лиц, не указанных в абзаце первом настоящего пункта [а именно там написано, кто может выдавать гарантии] и выдавших независимую гарантию, применяются правила о договоре поручительства

Из этой формулировки у меня получается вывод, что теперь уже нельзя будет порушить обеспечение только потому, что в текст вкралась случайная [или умышленная] ошибка и вместо «поручительство» появилось слово «гарантия».

Как оно будет работать «вперед», относительно понятно. Но возникает вопрос о действительности «ущербных» гарантий-поручительств, которые были выданы до внесения поправок в ГК РФ – а в истории, на которую я ссылалась, была именно такая «гарантия», которую суды не признавали гарантией, т.к. выдана была ненадлежащим субъектом, и поручительством тоже не считали, т.к. нигде не было написано о «поручительстве».

С одной стороны, стороны когда-то, положившись на общую диспозитивность ГК РФ и свободу договора, придумали то, до чего законодатели додумались лишь теперь. С другой стороны, на момент подписания документов, они противоречили общепризнанному тогда подходу.

Подозреваю, что чтоб такие недогарантии сейчас реабилитировать, сторонам имеет смысл подписать документы, подтверждающие действительность ранее взятых обязательств. Но это если все мирно и благополучно. А если конфликт?

В описанной мною ранее истории нормы о «гарантии» со стороны хозяйственного общества были включены в договор займа с «физиком» [тут еще один вопрос теоретический напрашивается, а можно ли это рассматривать в качестве соблюдения письменной формы гарантии/поручительства или нет].

 Если сейчас проснется один из незадачливых кредиторов, заявит требование к пропавшему где-то на просторах какой-нибудь обетованной земли заемщику о возврате займа, разумеется, не получит ответа, и пойдет в суд с иском к ЗАО как «гаранту» – можно ли будет считать этот виток развития отношений кредитора с ЗАО как «права и обязанности», возникшие после изменения ГК РФ? И, как следствие, можно ли будет к ним применять обновленный ГК РФ, будет ли гарантия «рабочей» [все остальные сложности и огрехи, связанные с конкретно той историей, сейчас опускаем].

 Или несмотря на то, что сейчас гарантия-таки стала независимой, ранее заключенные «ущербные» гарантии эти изменения не вылечили? Аргументы представляю и «за» и «против» и четкой позиции сформировать не могу, поэтому прошу вас, уважаемые коллеги, поделиться мнениями.

P.S. Содержание «страшной истории» для тех, у кого нет времени ее читать:

Якобы для развития хозяйственного общества (ЗАО) привлекались в девяностые-нулевые годы займы, оформленные по следующей схеме:

Заключался в письменной форме договор займа с заемщиком-физическим лицом, одним из ключевых акционеров ЗАО. ЗАО выступало в качестве «гаранта» исполнения заемщиком обязательств: согласно одному из положений договоров займа в случае невозможности выполнения заемщиком своих обязательств перед займодавцем весь объем займа с учетом процентов должен был быть возвращен займодавцу «за счет денежных средств либо иного имущества ЗАО, обращенного в денежные средства».

На договоре проставлялись, как минимум, подписи заемщика и генерального директора ЗАО от лица ЗАО.

Когда грянул кризис 2008 года, кредиторы потихоньку пошли в суды, которые стали в части обращения требований к ЗАО отказывать по той причине, что-де, гарантия может быть только банковской, про «поручительство» в тексте ничего не сказано, так что с ЗАО – взятки гладки. Основной заемщик быстро покинул пределы РФ.

Если бы нормы ГК РФ действовали в нынешнем виде тогда, когда наша история начиналась, суды б не могли бы «очистить» ЗАО от обязательства только по той причине, что оно не могло выдавать гарантии.