Обзор практики по спорам с участием регистрирующих органов № 2 за 2018 год: самое интересное

Здравствуй, Регфорум!

Летом, когда погода хорошая и все в отпусках, никакие обзоры читать не хочется. А тем более – писать. Но верные долгу сотрудники ФНС, отвечающие за обобщение судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов, превозмогли всеобщую расслабленность и выдали-таки в срок свой обзор (Письмо ФНС России от 09.07.2018 № ГД-4-14/13083 «О направлении Обзора судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов № 2 (2018)»). Значит, и у меня нет никакого морального права игнорировать результат их труда и не откликнуться собственным маленьким обзорчиком. Откликаюсь. Как всегда, выбираю только наиболее достойное внимания.

1. Споры о признании недействительными решений об отказе в государственной регистрации юридического лица и индивидуального предпринимателя

Традиционная рубрика подобных обзоров, восемь дел. Повезло: первое же – интересное.

Дело 1.1. «Вышел без головы – нарушение формы одежды» (армейская народная мудрость)

Стародавняя проблема: как директору, чьи полномочия прекратились, вымарать себя из ЕГРЮЛ, если по какой-то причине его никто не готов заменить. Ответ тоже давно знаем: никак. О чём в этом деле заявителю (бывшему директору) и сообщил суд первой инстанции со ссылкой на  пункт 1.3 статьи 9 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»: заявителем по форме № Р14001 может быть руководитель постоянно действующего исполнительного органа юридического лица – а вы, уважаемый, сами нас уверяете, что ваши полномочия как руководителя прекратились. Апелляция, правда, заявителя пожалела, и вообще сделала немыслимое для системы государственной регистрации: повела себя по-человечески (за что, кстати, и поплатилась отменой своего постановления). А именно: напомнила, что существует возможность подать заявление физического лица о недостоверности сведений о нем в Едином государственном реестре юридических лиц – в качестве какового заявления, по мнению суда апелляционной инстанции, регистрирующий орган и должен был засчитать представленное. Ведь информация о недостоверности была до сведения инспекции доведена. Ну и что, что не по форме № Р34001, а по форме № Р14001 – какая, по большому счёту, разница? Увы: проблески человечности и вообще обычной житейской (не строго формальной) логики системе государственной регистрации принципиально чужды – что суд кассационной инстанции образцово-показательно довёл до всеобщего сведения. Ну и что, что вся информация в инспекции ФНС имелась – заявление-то было подано НЕ ПО ТОЙ ФОРМЕ. Пусть перепишет на форму № Р34001 – и дело с концом, всё внесём. Да, будет тот же эффект при целом комплексе лишних телодвижений и затрат. Ну и что? Зато ФОРМА будет правильная. Вот думаю: мне одному чудится в подобном подходе нечто иррациональное –  непроизводительное расходование государственных средств, как минимум?

Да, кстати, дело 1.5. – из той же области, нечто подобное повторяется из обзора в обзор: если уж сведения о тебе попали в реестр, то после ликвидации общества убрать их оттуда не получится.

«Правовые основания для внесения в ЕГРЮЛ в отношении юридического лица, прекратившего правоспособность, изменений в такие сведения, в том числе и записей об их недостоверности, отсутствуют. При этом в силу пункта 3 статьи 5 Федерального закона N 129-ФЗ ранее внесенные в ЕГРЮЛ сведения сохраняются».

Умерло так умерло – нечего прах ворошить и надгробные памятники переделывать.

Дела 1.2. и 1.4.: «Могу копать... а могу не копать»

Если в деле 1.2. всё банально (суд признал незаконным отказ в государственной регистрации юридического лица в связи с тем, что регистрирующий орган по собственной инициативе начал «копать» – проверил, сидит ли безвылазно дома будущий директор, есть ли на дверях его квартиры вывеска фирмы и – правильно – пресловутый почтовый ящик – и не нашёл всего этого), то пункт 1.4. обзора куда занимательнее. Физическое лицо блокирует реорганизацию юридического, подав заявление о недостоверности, а именно – о том, что решение о реорганизации общества им как участником не принималось, подпись в соответствующем протоколе ему не принадлежит. Инспекция охотно останавливает процедуру в связи с наличием в регистрирующем органе письменного возражения заинтересованного лица относительно предстоящего внесения сведений в ЕГРЮЛ и отказывает в реорганизации. А надо было, оказывается, разобраться в ситуации: в частности, выяснить, что по поводу результатов собрания и действительности протокола имел место судебный спор, причём решение собрания, по фабуле дела, не ничтожно, а оспоримо (оно, кстати, так и не было признано недействительным). Приказом ФНС России от 11.02.2016 N ММВ-7-14/72@ прямо установлено следующее условие для отказа в проведении мероприятий по проверке достоверности сведений, включаемых или включенных в ЕГРЮЛ:

«в поступившем возражении относительно предстоящего внесения сведений в ЕГРЮЛ в качестве обстоятельства, на котором основано такое возражение, указывается на оспоримость решения органа юридического лица или сделки, направленной на возникновение, изменение или прекращение прав заинтересованного лица в отношении юридического лица».

Ясно, что в подобных ситуациях принимать собственное решение для инспекции ФНС – значит подменять суд, для предотвращения чего и служит процитированное положение.

Отсюда вывод:

«поступившие в регистрирующий орган возражения … не могли служить основанием для вывода Инспекции о недостоверности представленных на государственную регистрацию сведений. Как правомерно указано судом первой инстанции, наличие судебного спора не является основанием для отказа в государственной регистрации, перечень оснований к отказу является исчерпывающим».

Дело 1.6.: «Дайте воды напиться, а то так есть хочется, что аж переночевать негде»

К данному казусу у меня отношение двоякое. С одной стороны, суд совершенно правильно рассудил, что если жилое помещение сдано его сособственниками в аренду, то арендатору ничто не препятствует зарегистрировать по адресу этого помещения юридическое лицо, представив в качестве подтверждения прав на помещение только договор аренды и не представляя дополнительно согласие собственников. Скорее всего, собственники для того помещение и сдавали. Но с другой стороны, логику инспекции тоже можно понять: сдали собственники квартиру для каких-то других целей (скажем, для проживания персонала арендатора), не оговорив чётко в договоре, что можно, а что нельзя делать арендатору – смотрят – а по адресу выводок юридических лиц по лавкам сидит, мал-мала-меньше. Есть кое-какой резон убедиться, что всё чисто. Только вот за формальные рамки эта логика выходит – а всё, что за них выходит, в сфере государственной регистрации, как известно, тут же механически гильотинируется, вне зависимости от того, негативное оно или позитивное.

2. Споры о признании недействительными решений о государственной регистрации юридического лица и индивидуального предпринимателя

На этот раз представлены пятью делами.

Дело 2.1. «А был ли мальчик?»

Представьте: единственный участник общества, он же директор, подаёт в регистрирующий орган три заявления: два по форме № Р34001 о недостоверности сведений о нем в ЕГРЮЛ (о том, что он не является учредителем и руководителем этого юридического лица) и одно по форме № Р38001 (о том, что он не является учредителем и руководителем ряда юридических лиц, в том числе и данного, и просит не регистрировать на его имя какие-либо юридические лица). Как я понимаю, всё это происходит на фоне налоговой проверки в отношении общества и, вдобавок, после заключения договора с третьим лицом об отчуждении доли в уставном капитале. Третьему лицу, в результате, отказывают в регистрации перехода к нему права собственности на долю – ведь продавец только что заявил, что он к обществу вовсе не имеет отношения. Но третье лицо по этому поводу явно не волнуется – в суд, во всяком случае, не идёт. Зато в суд идёт… само общество! Юрист общества (с ранее выданной доверенностью) оспаривает внесённые записи. Суду рассказывается чудная история, как представитель случайно узнал о внесённых записях, тут же написал докладную записку директору (он же учредитель) и получил поручение: никаких заявлений директор/учредитель не подавал, так что разберитесь. По-моему, феерически прекрасно.

Неудивительно, что у суда первой инстанции голова пошла кругом от этих цирковых кульбитов: заявление общества удовлетворили. Апелляционная инстанция посмотрела на дело иначе. Интересно же: сам директор/учредитель на сцене не появляется, о фальсификации своих подписей не заявляет – от лица общества действует представитель с годичной давности доверенностью. Лично у меня появилось бы подозрение, что директор/учредитель в какой-то момент на самом деле решил «спрыгнуть» (тем более что налоговики подозревали фирму в принадлежности к «однодневкам» и проверяли её по этому поводу) и заявления действительно подал. Благо, «право … обратиться с заявлениями и действительность его волеизъявления заявителем со ссылкой на материалы дела не опровергнуты». Что сильнее – задаётся вопросом суд – никем не опровергнутое волеизъявление единственного участника, он же директор, или последующее заявление представителя общества? И почему, если изложенная представителем картина истинна, понадобилось оспаривать записи именно в судебном порядке?

«При этом, суд апелляционной инстанции исходит из того, что Ш.С.В. одновременно является и единственным учредителем Общества и его единоличным исполнительным органом. Обращаясь в суд, а равно возражая против апелляционной жалобы, заявитель не привел доводов относительно того, какие органы юридического лица … , помимо учредителя и руководителя, могли бы опровергнуть сведения, содержащиеся в заявлениях Ш.С.В., поданных собственноручно».

Чьё волеизъявление перевесило, понятно – действия инспекции признали правомерными, записи в ЕГРЮЛ оставили в силе. Мне кажется, правильно.

Кроме основной «сюжетной линии», мне понравился в данном деле ещё один маленький момент, имевший место при проверке этого общества на достоверность адреса. Цитирую суд:

«Кроме того, из указанного протокола следует, что инспекторы не заходили на территорию по юридическому адресу Общества, поскольку она огорожена высоким забором, а ворота были закрыты на замок. При изложенных обстоятельствах нельзя с достоверностью утверждать, что предприятие не находится по указанному адресу».

Соответственно, в коллекцию «защитных сооружений» от такого рода проверок, помимо вывески и почтового ящика, можно добавить высокий забор. И, возможно, злую собаку во дворе.

Дело 2.2. «Лучше не сделать и пожалеть, чем сделать и потом жалеть»

Классический корпоративный тупик: разругавшиеся учредители ООО с долями пятьдесят на пятьдесят и директор с истекшим сроком полномочий. Интерес здесь представляет не сформулированная прямо, но явным образом вытекающая из данного дела позиция (уже встречавшаяся в обзоре – см. дело 1.2.): «не следует подменять разрешение корпоративных споров обжалованием действий ФНС». Даже если срок полномочий директора ООО истёк, при всех прочих равных, для ФНС он остаётся руководителем общества до назначения нового:

«Законом об ООО императивно не установлено, что истечение срока, на которое лицо избирается руководителем общества, влечет с соответствующей даты прекращение его полномочий как единоличного исполнительного органа; соответствующие действия отнесены к исключительной компетенции общего собрания участников общества. Таким образом, в ситуации, когда срок полномочий единоличного исполнительного органа истек и общим собранием участников общества не принято решение об избрании нового единоличного исполнительного органа, прежний руководитель общества продолжает выполнять функции единоличного исполнительного органа до избрания в установленном порядке нового руководителя».

Соответственно, в ситуации, когда один участник с долей пятьдесят процентов – за оставление на посту прежнего директора, а второй – против, сохранить статус-кво – меньшее из зол. Заявление о недостоверности сведений о руководителе, подаваемое одной из сторон корпоративного конфликта, в подобных случаях должно отклоняться – пусть идут в суд за разрешением своего корпоративного конфликта, а использовать в качестве инструмента для этого ФНС – неправильно.

 3. Иные споры с участием регистрирующих органов

Представлены двумя делами, из которых второе чисто процедурное, зато первое чрезвычайно занимательно.

Дело 3.1. «Смешать, но не взбалтывать»

Все знают, что юридическое лицо должно иметь одно полное фирменное наименование и вправе иметь одно сокращенное фирменное наименование на русском языке. Плюс (цитирую п. 3 статьи 1473 ГК РФ)

«юридическое лицо вправе иметь также одно полное фирменное наименование и (или) одно сокращенное фирменное наименование на любом языке народов Российской Федерации и (или) иностранном языке».

Всё просто, да? А вот не совсем! Что если юридическое лицо сокращённого наименования на русском языке не имеет и иметь не собирается, а на иностранном хочет? Как тогда быть с «тоже» в приведённой цитате? (Регистрирующий орган в данной конкретной ситуации ошибочно решил, что «тоже» означает возможность получить сокращенное фирменное наименование на языке, отличном от русского, только в дополнение к сокращенному фирменному наименованию на русском языке.)

Ещё лучше: как быть, если в сокращённом фирменном наименовании смешаны элементы разных языков? Допустимо ли это вообще? Если да, то как при таком смешении понять – имеем ли мы дело с русскоязычным наименованием с иноязычными заимствованиями или с наименованием на другом языке с русскоязычными элементами? Закон (всё тот же пункт 3 статьи 1473 ГК РФ) предусматривает только ситуацию, когда фирменное наименование юридического лица на русском языке и языках народов Российской Федерации включает иноязычные заимствования (они должны быть в русской транскрипции или в транскрипциях соответствующих языков народов Российской Федерации, за исключением терминов и аббревиатур, отражающих организационно-правовую форму юридического лица). Обратной ситуации (наименование на иностранном языке с русскими «вкраплениями») закон не знает. Соответственно, регистрирующий орган при встрече с сокращенными наименованиями наподобие ООО «РОМАШКА WORLDWIDE» (или даже ООО «UNIVERSAL TECHNOLOQIES», как в данном деле) теряется.

К счастью, есть суды, которые в подобных случаях толкуют сомнения в пользу юридического лица, что не может не радовать.

«Понуждение к изменению сокращенного фирменного наименования общества при отсутствии со стороны налогового органа каких-либо претензий к полному фирменному наименованию на русском языке не основано на требованиях действующего законодательства, нарушает законные интересы ответчиков в сфере предпринимательской деятельности».

Хороший вывод, как мне кажется. Как хотят, так пусть сокращённо и пишутся – хоть иероглифами, лишь бы работали и налоги платили. 

Этим, на мой взгляд, интересное в тексте исчерпывается, но от летнего обзора большего и не ждали. Спасибо составителю!