Обзор Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 49

Добрый день, коллеги!

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" давно готовилось, обсуждалось и ожидалось – но появилось всё равно внезапно и стремительно, под самый Новый год. После чего авторы его, очевидно, облегчённо вздохнули и ушли на каникулы. А российская юридическая общественность отметила для себя появление постановления… и тоже ушла на каникулы, чтобы прочитать его позже.

Также см. Обзор практики ВС РФ №4 за 2018 год от автора.

Время пришло, момент настал – отряхиваем с мозгов постновогоднее оцепенение и смотрим. Кстати, забегая вперёд – документ того стоит.

Начнём, как ни странно, с конца. Свежее постановление (далее для краткости — Постановление 49) частично отменяет три пункта ни много ни мало — культового  постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 года № 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации": 55-й, 57-й и 58-й. Пункт 55 – о бремени доказывания по потребительским спорам, два других – о том, в какой момент договор признаётся заключённым и что может считаться акцептом (в том числе – фактические действия по выполнению условий оферты). Почему важно обратить на это внимание сразу: постановление 6/8 – можно сказать, освящённое временем, практически канонизированное – и всякое «покушение» на него должно не только иметь под собой веское основание, но и предлагать какую-то замену, альтернативу. Увидеть эту замену в тексте нового постановления – наша непосредственная задача.

1. Бихевиоризм наступает?

Альтернативу отменяемому пункту 58 постановления 6/8 мы видим уже в пункте первом Постановления 49 – существенно расширенную и «размытую». Сравните: в постановлении 6/8 говорилось о том, что акцептом, наряду с ответом о полном и безоговорочном принятии условий оферты, признается совершение лицом, получившим оферту, в срок, установленный для ее акцепта, действий по выполнению указанных в ней условий договора (близко к тексту пункта 3 статьи 438 ГК РФ). Постановление 49 раздвигает рамки: «договор считается заключенным и в том случае, когда из поведения сторон явствует их воля на заключение договора». То есть – получив оферту, действий по выполнению условий договора не совершал, но заулыбался, радостно потёр руки и воскликнул: «аллилуйя!»  Можно ли трактовать подобное поведение в качестве акцепта? Раньше мы бы ответили – нет, однозначно. Сегодня такой уверенности уже нет. Свобода судейского усмотрения в очередной раз расширяется. Интересно — кто будет толковать поведение сторон в сложных случаях? Неужели многочисленные выпускники вузов с дипломами психологов наконец-то будут востребованы – в качестве судебных экспертов.

2. Хау кост из дас?

Эту гениальную фразу выдал один мой знакомый ребёнок, у которого в школе преподавали разом английский и немецкий, когда хотел выяснить у продавца на улице большого европейского города цену какой-то сувенирной ерунды. Что характерно, его вопрос прекрасно поняли. При чём тут Постановление 49? При том, что пункт второй его фактически возвращает условие о цене в число существенных даже для тех договоров, для которых это условие не фигурирует в качестве существенного в законе, однако подразумевается исходя из сложившейся  практики, сущности договора и здравого смысла. В первую очередь, разумеется, это обычная купля-продажа. Всегда считал несколько нелогичным решение законодателя не включать цену в число существенных условий данного договора. С точки зрения всякого нормального обывателя, собирающегося что-то купить, то самое «хау кост из дас» — как правило, наиболее важный вопрос для принятия решения о заключении договора, и считать, что в голове человека при этом присутствуют соображения наподобие «цена не предусмотрена – не страшно, ведь исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги» — чистой воды утопия. Так что, осторожно «налив воды» в первых двух абзацах пункта 2, в третьем авторы рубят правду-матку, раскрывая карты: «Например, если в ходе переговоров одной из сторон предложено условие о цене или заявлено о необходимости ее согласовать, то такое условие является существенным для этого договора». Спросил о цене? Хау кост из дас? Всё – это условие автоматически делается существенным (ну разве только пресловутое поведение истолкуют как-то иначе):

«В таком случае отсутствие согласия по условию о цене или порядке ее определения не может быть восполнено по правилу пункта 3 статьи 424 ГК РФ и договор не считается заключенным до тех пор, пока стороны не согласуют названное условие, или сторона, предложившая условие о цене или заявившая о ее согласовании, не откажется от своего предложения, или такой отказ не будет следовать из поведения указанной стороны».

3. Примат сути над формой

Данный постулат судебной практикой воспринят давно и продвигался «в массы» ещё Высшим Арбитражным Судом. В пунктах 3 – 6 Постановления 49 просто ещё раз повторяется: даже если не соблюдены формальности, это не означает отсутствия отношений между сторонами. Нарушение требований к форме договора не фатально для его действительности, если законом прямо не установлено иное. Если реальный договор так и не состоялся, поскольку не было передано имущество, это не отменяет действия норм ГК РФ о преддоговорных отношениях (в частности, о переговорах). Договор аренды, подлежащий государственной регистрации, не зарегистрирован – но для сторон он действует. Подрядчик выполнил работу, не дожидаясь согласования всех существенных условий договора – не критично, если результат работ (впрочем, авторы постановления пишут – «работы сданы», «работы приняты») принят заказчиком. Всё это уже было, давно воспринято практикой, и сегодня звучит как констатация очевидного — разве что возникает интерес: как будет соотноситься пункт 6 Постановления (насчёт подряда) с практикой в области закупок для государственных и муниципальных нужд.

4. «Вам как обычно?»

Пункты 7 – 10 Постановления 49 посвящены оферте. В основном они конкретизируют положения закона. Так, в пункте 8 устанавливается презумпция – раз направил кому-то предложение с условиями, достаточными для заключения договора, намерение заключить договор с адресатом предполагается. (Практический вывод: фраза «не является офертой» и так имеет немалую популярность, а приобретёт ещё большую.) Там же перечисляются способы определения условий договора в оферте — не то чтобы это было чем-то новым, но в целом полезно, наверное, прямо оговорить, что отсылка к примерным или предварительным условиям, а также к уже сложившейся между сторонами практике – вполне допустимый метод для формулирования предложения о заключении договора. «Ну что, как обычно?» — при наличии «уже сложившейся практики сторон» — вполне себе допустимая оферта, содержащая все существенные условия договора. Среди «общих мест» (ну не считать же новым то, что реклама не признаётся офертой) прячутся отдельные интересные положения, с известной натяжкой сходящие за толкование закона. Вот, например: «Оферта также прекращает свое действие с момента получения оферентом отказа акцептовать оферту». Хотя в законе (пункт 2 статьи 435 ГК РФ и статья 436 ГК РФ) и значится несколько иное (оферта связывает направившее ее лицо с момента получения адресатом и до окончания срока, установленного для акцепта), здравый смысл совершенно согласен с Верховным Судом.

5. Все оттенки акцепта

Пункты с 11 по 14 Постановления 49 — совершенно логично – об акцепте. И тут не обошлось без обширного пересказа статей кодекса – что поделаешь, ритуал – но среди них, словно разноцветные рыбки-симбионты между щупальцами актинии, выглядывают весьма любопытные вопросы. Вот, например: можно ли передать другому лицу право на совершение акцепта? Вообще-то нет, но при определённых условиях, да – например, в случае опциона. Будет ли акцептом ответ о согласии заключить договор на предложенных в оферте условиях, содержащий уточнение реквизитов сторон, исправление опечаток и т.п.? Да, будет. Или вот – всегда ли будет новой офертой ответ о согласии заключить договор на иных условиях? Нет – только если этот ответ отвечает требованиям, предъявляемым к оферте. В законе об этом не сказано – но по логике вещей, так и должно быть.

Наиболее содержателен в данном подразделе, пожалуй, пункт 13, посвящённый акцепту посредством конклюдентных действий. Он заменяет внешне похожий пункт 58 Постановления 6/8, но не дублирует – новый пункт гораздо шире, с конкретизацией многих моментов. В частности, здесь решается вопрос: с какого момента заключён договор, акцепт по которому был дан посредством совершения конклюдентных действий. Не мудрствуя лукаво, за образец взяли ситуацию с обычным акцептом: «В этом случае договор считается заключенным с момента, когда оферент узнал о совершении соответствующих действий, если иной момент заключения договора не указан в оферте и не установлен обычаем или практикой взаимоотношений сторон…» Более того: «Если действия совершены в срок, указанный в оферте, но оферент узнал о совершении таких действий по истечении такого срока, то подлежат применению правила статьи 442 ГК РФ» (общие правила об акцепте, полученном с опозданием). Бритва Оккама, как обычно, эффективна – зачем выдумывать новые правила для конкретной ситуации, если есть подходящие для схожей? Также отдельное положение о конклюдентных действиях затесалось в пункт 14: «Подтверждение опоздавшего акцепта может выражаться в том числе путем осуществления или принятия исполнения по договору». Кстати, термин «опоздавший акцепт» мне чрезвычайно нравится – гораздо больше, чем «акцепт, полученный с опозданием».

В пункте 14 Постановления 49 определяется – что такое «своевременность». В весьма ленинской манере, между прочим: это ведь незабвенный Ильич говаривал: «Формально верно, а по существу – издевательство» и «Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает». Ну любит, любит наш брат отправить нужные документы так, чтобы вроде бы и формальность соблюсти, но в то же время – чтобы гарантированно потерялось в пути или дошло с опозданием. Вечерней почтовой лошадью через Магадан. Юристам от юристов, специально для таких случаев:

«Акцепт считается направленным своевременно, когда из сообщения, содержащего опоздавший акцепт, видно, что оно было отправлено при таких обстоятельствах, что, если бы его пересылка была нормальной, оно было бы получено в пределах срока для акцепта.

Вместе с тем, если акцепт был направлен в пределах срока для акцепта, но с учетом выбранного способа доставки очевидно не мог быть получен оферентом до истечения указанного срока, оферент вправе немедленно сообщить другой стороне о принятии ее акцепта (абзац второй статьи 442 ГК РФ). В отсутствие такого подтверждения договор не является заключенным».

Надеюсь, реформа почтовой связи даст свои позитивные плоды, и «с учетом выбранного способа доставки очевидно не мог быть получен оферентом до истечения указанного срока» вскоре будет относиться только к бутылочной почте. Ну, может, ещё к голубиной. А пока, во избежание сомнений, в ответственных случаях для надёжности лучше использовать курьерскую.

6. Публичный договор

О публичном договоре в Постановлении 49 целых восемь обширных пунктов (раздел о предварительном договоре отстаёт – там семь). Начало разочаровывает – ну пересказали кодекс, ну перечислили некоторые виды договоров как публичные (договоры водоснабжения и ОСАГО, в частности) и как не публичные (кредитный договор, договор добровольного имущественного страхования). На мой любимый вопрос – является ли публичным договор банковского счёта (см. статью 846 ГК РФ) – так и нет ответа. Уточнение – кто понимается под потребителями в статье 426 ГК РФ – полезное: очень уж многозначный термин, и напомнить, что в данном случае потребители – это и индивидуальные предприниматели, и юридические лица тоже – не лишнее. А вот пункт 17 Постановления 49 – явно одна из его «изюминок», возможно – вообще главная мысль. Как человек, много лет проработавший в отрасли связи, прекрасно помню проблемы с первоначальной формулировкой статьи 426 ГК РФ насчёт одинаковых условий для всех потребителей. Если бы не взвешенная позиция контролирующих органов, в первую очередь Федеральной антимонопольной службы, которые уже тогда де-факто договорились со связистами об условиях работы, позднее закреплённых де-юре, всё вообще было бы плачевно – представьте себе одинаковые условия договора на оказание услуг связи (тогда ещё по большей части проводной) в 1995 году для всей страны, в том числе на Крайнем Севере, где себестоимость строительства линий – как если в Центральной России кабель класть платиновый — и будет понятно. После изменения пункта второго статьи 426 ГК РФ связисты (и не только) облегчённо выдохнули (не все условия одинаковые, а только цена, и не для всех, а «для потребителей соответствующей категории»), а ныне вообще просто морально обязаны воскурить фимиам у здания Верховного Суда. Ибо сказано:

«Категории потребителей могут быть установлены законом, иным правовым актом или определены лицом, обязанным заключить публичный договор, например правилами программы лояльности, исходя из объективных критериев, в том числе связанных с личными характеристиками потребителей, если названные критерии не противоречат закону».

Не будем наивными: это вовсе не льготы для «учащихся, пенсионеров, многодетных семей»…  чуть не написал – «узаконили» — задумался – санкционировали, что ли?  Как ещё назвать выдачу высшим судебным органом «открытого листа» крупному (в первую очередь) бизнесу на ведение самостоятельной ценовой политики в розничном сегменте? Договор с потребителем, вроде, остался публичным – но сколько с кого брать, решайте сами. Только на сайте информацию разместите. Современный Манифест о вольности дворянства – не иначе. Так сильно по полномочиям Федеральной антимонопольной службы в подконтрольной области не били давно.

Пункт восемнадцатый Постановления 49 дополнительно вносит маленькое, но полезное уточнение: «неправильные» условия публичного договора ничтожны не всегда и не целиком (как можно заключить из пункта 5 статьи 426 ГК РФ), а только  в части, ухудшающей положение потребителей. Если при определении условий публичного договора установленные правила нарушены, но в пользу потребителя – пусть себе действуют.

Пункт 20 Постановления 49 чисто технически делает ненужным исключаемый пункт 55 Постановления 6/8 – при этом происходит осовременивание: «коммерческую организацию» как носителя бремени доказывания невозможности заключения публичного договора заменяют на  «лицо, обязанное заключить публичный договор». Что касается пунктов 21 и 22, то они посвящены прекращению действия публичного договора. Без сюрпризов, добротное толкование с применением нормы об аналогии права, общих положений об обязательствах, и с предсказуемым общим итогом: от потребителя (в приведённом выше широком смысле) так просто, без установленного законом основания, не избавиться, а вот он, напротив, не ограничен в возможности отказаться от публичного договора.

7. Предварительный договор

Пункты 23 – 29 Постановления 49 – о предварительном договоре. 23-й ценен тем, что здесь постарались разграничить предварительный договор и другие внешне похожие сделки:

«Если сторонами заключен договор, поименованный ими как предварительный, в соответствии с которым они обязуются, например, заключить в будущем на предусмотренных им условиях основной договор о продаже имущества, которое будет создано или приобретено в дальнейшем, но при этом предварительный договор устанавливает обязанность приобретателя имущества до заключения основного договора уплатить цену имущества или существенную ее часть, такой договор следует квалифицировать как договор купли-продажи с условием о предварительной оплате. Правила статьи 429 ГК РФ к такому договору не применяются».

Что такое «существенную часть», как водится, не разъясняется, но риелторы, надо полагать, на всякий случай напряглись.

Также отмечается, что в предварительном договоре не обязательно излагать все существенные условия основного (главное – определить предмет, остальное решаемо), определяется судьба задатка по предварительному договору (риелторы горестно вздохнули) и решается несколько процессуальных вопросов. В общем, ничего прорывного – с разделом о публичном договоре несопоставимо.

8. Рамочный и абонентский договоры

Рамочному и абонентскому договорам досталось по два пункта (30 – 31 и 32 – 33 соответственно). О рамочном договоре по существу, если отбросить всяческие «например», сказано только то, что его условия впоследствии становятся частью отдельного договора, заключаемого во исполнение рамочного, при этом «отсутствие в документе, оформляющем отдельный договор, ссылки на рамочный договор само по себе не свидетельствует о неприменении условий рамочного договора». Полезная ремарка, согласен. Раздел же про абонентский договор явно наполняли по принципу «чего бы туда ещё добавить?»: единственная содержательная фраза притаилась в самом конце – если условия договора оставляют сомнение – абонентский ли он, значит, не абонентский.

9. Заверения об обстоятельствах

В какой-то мере удивительно, но в целом приятно: в последнее время в нашей правоприменительной практике заверения об обстоятельствах из смешной, но модной безделушки, подсмотренной на Западе, превращаются в довольно действенный инструмент – благодаря судам, серьёзно воспринявшим это нововведение. Ясно, что в силу органически присущей неопределённости и «размытости» предмета доказывания, по таким делам на суды ложится большая нагрузка по определению в каждом конкретном случае – связаны или не связаны заверения с наступившими правовыми последствиями. Верховный Суд пытается помочь нижестоящим судам: как путешественник составляет бестиарий или врач – справочник симптомов, так Пленум наполнил пункт 34 Постановления 49 примерами, относительно которых судам больше не придётся мучиться сомнениями. «Продавец предоставил покупателю информацию, оформив ее в виде заверения, о таких характеристиках качества товара, которым в большинстве случаев сходный товар не отвечает, и эта информация оказалась не соответствующей действительности» — последствия такие-то.  Продаются акции или доли участия в обществах с ограниченной ответственностью, и продавец предоставляет недостоверную информацию в отношении характеристик хозяйственного общества и состава его активов – последствия такие-то, о наличии лицензий – такие-то, о своём финансовом состоянии – такие-то, и так далее. Основные две категории этого «справочника», если обобщить: заверения, относящиеся к предмету договора, и заверения, не связанные с ним непосредственно. В первом случае, если что, нормы статьи 431.2. ГК РФ применяются вместе с общими положениями об обязательствах и положениями о конкретном виде договора, а во втором – без последних.

Также интересен абзац пункта 34, посвящённый возможности предоставления заверений об обстоятельствах третьим лицом – презюмируется, что это лицо имеет правомерный интерес в заключении, изменении или прекращении сторонами договора. При недостоверности заверений такого третьего лица, оно отвечает только в соответствии со статьей 431.2 ГК РФ и положениями об ответственности за нарушение обязательств (глава 25 ГК РФ), но не положениями о конкретном виде договоров (скажем, за качество поставленных товаров по нормам о договоре поставки непосредственной ответственности не несёт).

Последний абзац пункта 34 – блистательный пример того, как можно эффективно использовать наиболее общие положения гражданского законодательства. Универсальные адаптеры для электрических розеток или для зарядки телефонов все видели? В гражданском праве ту же роль играет статья 6 ГК РФ. Если для правильного решения дела ничего подходящего под рукой нет, но очень надо, на помощь приходят «переходники» в виде одной из аналогий – закона или даже права. Берём любую технически подходящую норму, из которой хотим произвести заимствование, ссылаемся на шестую статью – и вуаля: «В подтверждение факта предоставления заверения и его содержания сторона не вправе ссылаться на свидетельские показания (пункт 1 статьи 6, пункт 1 статьи 162 ГК РФ)». Почему?! По аналогии. Всем учиться у Верховного Суда! Да, кстати, аналогия на этом не исчерпывается: раздел о заверениях завершается фразой «При наличии соответствующих оснований заверение может быть признано недействительным применительно к правилам § 2 главы 9 ГК РФ» — то есть фактически к заверениям об обстоятельствах вполне системно и осознанно подходят с нормами о сделках.

Последнее, на что в этом разделе стоит обратить внимание: согласно пункту 37 Постановления 49, ответственность лица, предоставившего заверение, а также право на односторонний отказ от договора в связи с недостоверностью заверения, можно ограничить – правда, за исключением ситуаций, когда недостоверное заверение было сделано умышленно. Верховный Суд легитимизирует в России дисклеймер! «Если наши заверения случайно окажутся неправдой, мы не несём за это никакой ответственности».

10. Заключение договора в судебном порядке

Раздел «Заключение договора в судебном порядке» частично совпадает по содержанию с разделом о предварительном договоре. И там, и там много внимания уделяется процедурным вопросам. Вот, например:

«По результатам рассмотрения спора о понуждении к заключению основного договора суд выносит решение, в резолютивной части которого указывается предмет и определяются условия основного договора, а также указывается момент, с которого данный договор считается заключенным».

Вообще, договоры, условия которых за стороны определяет суд, в гражданском праве меня всегда чрезвычайно озадачивают – даже с точки зрения оформления, не говоря уж о сути. К счастью, теперь есть пункт 42 Постановления 49, фактически дублирующий процитированный отрывок из положений о предварительном договоре, но с маленьким практическим дополнением:

«При принятии решения об обязании заключить договор или об урегулировании разногласий, возникших при заключении договора, суд в резолютивной части решения указывает условия этого договора, который считается заключенным на этих условиях с момента вступления в законную силу решения суда (пункт 4 статьи 445 ГК РФ). При этом дополнительных действий сторон (подписание двустороннего документа, обмен документами, содержащими оферту и ее акцепт, и т.п.) не требуется».

При довольно приличном объёме, раздел «Заключение договора в судебном порядке» в основном наполнен общими утверждениями вроде «Требование о понуждении к заключению договора может быть удовлетворено судом при наличии у ответчика обязанности заключить такой договор» или «добровольно принятое стороной обязательство заключить договор или заранее заключенное соглашение сторон о передаче на рассмотрение суда возникших при заключении договора разногласий должны быть явно выраженными», и процедурными моментами. Например: если пропущен тридцатидневный срок – суд может отказать в рассмотрении спора по поводу протокола разногласий лишь при наличии соответствующего заявления стороны, а если шестимесячный – то и по своей инициативе, судя по формулировкам пункта 41 Постановления 49.

Лишь в пункте 38 обращает на себя внимание вот такая занятная возможность влипнуть в глупейшее положение:

«Если при предъявлении истцом требования о понуждении ответчика заключить договор или об определении условий договора в отсутствие у последнего такой обязанности или в отсутствие такого соглашения ответчик выразил согласие на рассмотрение спора, считается, что стороны согласовали передачу на рассмотрение суда разногласий, возникших при заключении договора (пункт 1 статьи 446 ГК РФ)». Достаточно неосторожно послать контрагента, по юридической привычке, на три буквы – в суд – мы, мол, не хотим с вами договор заключать, и не обязаны, но раз уж подали заявление, то суд с этим разберётся – и суд на самом деле разберётся. Только итогом будет заключённый договор. Люди, будьте бдительны!

11. Прочее

Разделы «Толкование договора» и «Правовая квалификация договора» близко связаны по смыслу, так что рассмотрим их вместе. В основном, конечно, перед нами сборник банальностей: «Условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства». «В случае если заключенный сторонами договор содержит элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор), к отношениям сторон по договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре». Волга впадает в Каспийское море.

Единственное, что хочется здесь отметить – это витающий между строк лозунг «Долой казуистику! Да здравствует добросовестность!». При квалификации договоров надобно зрить в корень — учитывать существо отношений «независимо от указанного сторонами наименования квалифицируемого договора, названия его сторон, наименования способа исполнения и т.п.», а толкование договоров производить так, «чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду».

Помимо этого, можно отметить две «установки» чисто практического свойства.

Договор, по возможности, рекомендуется сохранять в силе:

«Если условие договора допускает несколько разных вариантов толкования, один из которых приводит к недействительности договора или к признанию его незаключенным, а другой не приводит к таким последствиям, по общему правилу приоритет отдается тому варианту толкования, при котором договор сохраняет силу.»

И — неясность не должна толковаться в пользу того, кто её создал:

«По смыслу абзаца второго статьи 431 ГК РФ при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.)».

Хорошее положение, правильное – не для юристов, конечно – для жизни.