Приобретательная давность: вчера, сегодня. Завтра?

Привет, коллеги!

Сегодня у меня для вас статья о приобретательной давности: почти академическая, так что особо занятые могут начинать читать сразу с выводов — однако с приятным (надеюсь) практическим бонусом в финале.

Немного истории

Общие представления о приобретательной давности, вероятно, заложены где-то в человеческом подсознании, рядом с инстинктом завладения как исторически первого способа приобретения права собственности. Ребёнок, долго игравший в песочнице чужим совочком, не хочет его отдавать – потому что за время использования привык к вещи и воспринимает её как свою. Есть предположение, что именно в силу своей естественности, обусловленности человеческой природой, приобретение права собственности по давности владения долго не получало специальной правовой регламентации. Зачем создавать правовые нормы о том, что и так интуитивно понятно? Открыто вселился в пустующий дом, прожил там долго – любому односельчанину ясно, что дом теперь твой. О движимом имуществе и говорить нечего.

Что-то такое в наших писаных законах иногда мелькало (Г.Ф. Шершеневич, например, отмечает существование норм о приобретательной давности в средневековом псковском праве, до утраты Псковом независимости), но лишь эпизодически. Да что там в наших — даже древних римлян, вообще-то законодателей плодовитых и дотошных, в правовом регулировании приобретательной давности больше волновала опасность расхищения давностными владельцами общественного или казённого добра («вещи, принадлежащие императорской казне, не могут приобретаться посредством давностного владения» — норма из кодификации Юстиниана, но гораздо более раннего происхождения). Интересно, кстати, что и в нашей стране именно эта грань приобретательной давности была, похоже, самой актуальной и при царе (имеется многочисленная практика – см., например, кассационное решение 1892 г. № 25 об улицах и площадях, кассационное решение 1902 г. № 106 относительно городских выгонных земель и др.), и в советское время. Когда в середине пятидесятых – начале шестидесятых годов XX века в СССР дискутировался вопрос о  целесообразности восстановления института приобретательной давности в советском праве, два великих отечественных цивилиста, занимавшихся этой темой – Дмитрий Михайлович Генкин и Борис Борисович Черепахин — единодушно заключили: государство по давности может только приобретать имущество, но не терять, а объектом приобретения может быть лишь личное имущество граждан. (Между прочим, в России подход изменился в 1990-е, а вот в целом ряде зарубежных стран, в том числе западных, от данной аксиомы отказываться не собираются.)

Впрочем, Гражданский кодекс СССР, для которого готовились нормы о приобретательной давности, в итоге не состоялся – и страна благополучно прожила без них до закона «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 года (п.3 ст.7) и нового ГК РФ, статья 234 («Приобретательная давность») которого пребывает в неизменном виде с момента принятия в 1994 году. Как и многие «старые» статьи, особого внимания она обычно не привлекает. Достаточно узкая сфера применения, никаких революционных изменений (да и вообще — никаких), отсутствие громких судебных процессов – плюс то самое инстинктивное восприятие приобретения права собственности по давности владения как чего-то естественного, само собой разумеющегося. Кто из нас в детстве не «заигрывал» чужое ведёрко в песочнице? А между тем, статья 234 ГК РФ – один из самых показательных (и моих любимых, особенно после свершившихся, наконец, перемен в статье 395 ГК РФ) примеров того, как совершенно нерабочая норма может благополучно существовать и применяться, опираясь отчасти на судебную практику (в том числе разъяснения высших судов), отчасти на доктрину, а отчасти на некий негласный общественный договор – «давайте все будем считать так».

Предлагаю очень бегло (чтобы статья ненароком не переросла в монографию- есть такое искушение) вспомнить ключевые требования к давностному владению — благо, они сосредоточены в одном пункте:

«1. Лицо — гражданин или юридическое лицо, — не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность)».

Что мы тут видим?

Требования к приобретателю

Довольно несложные с виду: вроде бы давностным владельцем может быть либо обычный гражданин, либо юридическое лицо, но не может быть публично-правовое образование (так как его в статье не называют). Ограничений на приобретение гражданином или юридическим лицом по давности владения имущества публично-правовых образований, напротив, в статье нет. Если бы я писал учебник, то на этом поставил бы точку – но у нас ведь статья для аудитории подготовленной, а значит – критически мыслящей. Мы помним, что юридические лица могут быть и государственными либо муниципальными. Даже некоторые воинские части в неразберихе 1990-х получили этот статус и до сих пор им располагают. Может ли, в таком случае, Российская Федерация приобрети имущество по давности владения руками подобной воинской части? На полигоне давно стоит оставленный строителями вагончик-бытовка – чей он? Есть и более насущные (и потенциально весьма «денежные») примеры: скажем, может ли муниципальное образование – посредством МУПа – быть давностным владельцем и приобретателем права собственности в отношении электрооборудования, (а равно – газового, используемого в водо- или теплоснабжении), всяческих опор и ограждений, канализации, трубопроводов и т.п. (споров о таких объектах особенно много встречается в практике 2005 – 2006 г.г.), которые МУП фактически использует, содержит, эксплуатирует без договора с собственником? Резонно возразить: подобные юридические лица – не собственники — значит, не могут владеть имуществом «как своим собственным», и прибрести право собственности они не могут просто в силу специфики своего правового положения, а про право хозяйственного ведения или оперативного управления в статье 234 ГК РФ речи не идёт. Возражающий, однако, немедленно встречает контраргумент: возьмём тот же вагончик на том же полигоне, однако находящийся в ведении «нормальной» воинской части – не имеющей статуса юридического лица. То есть – во владении Российской Федерации, которая вполне может быть собственником и к которой, если вспомнить пункт 2 статьи 124 ГК РФ, в гражданско-правовых отношениях «применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов». Плюс обратите внимание на устоявшееся толкование выражения «владеет как своим собственным имуществом» (см. чуть ниже, в подразделе «требования к владению»). Да и вообще – считать ли исключение государства и муниципальных образований из круга потенциальных приобретателей права собственности по давности владения целесообразным (и справедливым) решением, а не просто «качанием маятника» в 1990-е – от государственной монополии к противоположной позиции? Насколько это является оправданным сейчас, четверть века спустя? Лично у меня нет однозначного ответа.

Требования к владению

Добросовестно, открыто, непрерывно, как своим собственным имуществом. Тут однозначного ответа, на самом деле, нет вообще ни у кого. Да и может ли быть иначе, если мы так и не выработали даже единого легального определения владения, не говоря уже о добросовестности? «Добро» и «совесть» — две этические категории, соединение которых, однако, как минимум с римских времён является «измерительным инструментом» для юристов, в том числе для судей при решении дел. Как после этого можно говорить о праве как о «точной науке»? Но без подобных «оценочных средств», как показал опыт, право тоже нормально не функционирует. Калибруются же они, по большому счёту, только практикой. Собственно, для приобретательной давности критерии добросовестности, открытости, непрерывности и владения как своим собственным имуществом, на самом деле, давно выработаны – только не законодателем, а высшими судами (пункт 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав").

Давностный владелец:

Добросовестен – то есть не знал и не должен был знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности – обратите внимание, это очень важно – на момент получения владения. (Необходимость существования самого требования добросовестности, надо заметить, не бесспорна – но об этом чуть позже).

Владеет открыто – то есть не скрывает нахождения имущества в своем владении. Напоказ выставлять не обязательно – главное, не прятать специально. А то, что вещь лежит в запертой кладовке – это нормально, если такие вещи обычно в запертых кладовках и держат.

Владеет непрерывно – не означает «не выпускал вещь из рук в течение всего срока». Давностное владение не прерывается временной передачей имущества другому лицу и даже временной утратой фактического владения (украли, забрали, не вернули и т.п.), если вещь была виндицирована.

Владеет как своим собственным имуществом, наконец (загадочная формулировка, если вдуматься, в широком смысле причудливо переплетающаяся с требованием добросовестности), расшифровывается всего лишь как «владеет не по договору», без договорного основания. Правила о приобретательной давности также не применяются, если лицо безвозмездно владело недвижимым имуществом как объектом федеральной собственности – насчёт муниципальной можно сделать аналогичный вывод.

Кто-то из коллег помнит, а остальные могут себе представить, какой зубодробительной головоломкой было разрешение дел о давностном владении до появления приведённых разъяснений! Хорошо, что высшие суды всё расставили по местам – по крайней мере, можно работать. Остаётся вопрос — что за статья такая, каждое слово в которой приходится изощрённо толковать? И где в действительности содержатся соответствующие нормы права — в кодексе или в разъяснениях высших судов?

Впрочем, подождите — мы же ещё до сроков не добрались… Самое заковыристое как раз там!

Требования к давности владения

С самими сроками давностного владения проблем нет – про 5 лет для движимого и 15 лет для недвижимого имущества помнят даже не самые прилежные студенты. А вот момент начала отсчёта, порядок течения этих сроков и их соотношение со сроками исковой давности повергают, мягко говоря, в задумчивость уже не первое поколение юристов, включая меня. Особенно – пункт 4 статьи 234 ГК РФ:

«4. Течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со  статьями 301 и 305 настоящего Кодекса, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям».

То есть течение сроков исковой и приобретательной давности происходит не параллельно, а последовательно – сначала исковая, потом приобретательная.  Что получается в результате, кроме очевидного увеличения длительности сроков? А получается странная картина: собственник, пропустивший срок исковой давности для истребования имущества у давностного владельца, остаётся собственником. Вернуть себе имущество в судебном порядке он, при мало-мальски грамотной реакции давностного владельца, не может. Но института владельческой защиты в нашем правопорядке нет, а пункт 2 статьи 234 ГК РФ не даёт давностному владельцу судебной защиты против собственника:  

«До приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества…»

Следовательно, если собственник физически изымает вещь у давностного владельца, сумев при этом обойтись без явной уголовщины, давностный владелец правовыми средствами ничего с этим поделать не может! Закон словно шепчет на ухо собственнику: «пойди и забери!» Что не сделает суд, с тем легко справится решительный собственник с крепкой хваткой – а у давностного владельца не будет даже легальной возможности самозащиты, поскольку в статье 12 ГК РФ идёт речь о самозащите права, а права-то у него как раз и нет.

Вопрос: это нормально? И второй вопрос: откуда и – главное – зачем в нашем законодательстве появился столь странный порядок течения сроков? Ведь до революции сроки исковой и приобретательной давности благополучно совпадали и текли параллельно: по прошествии десяти лет право одного лица прекращалось, право другого возникало, не оставляя места для правовой неопределённости – да и в зарубежных законодательствах в основном прослеживается та же логика.

Ответ на мои вопросы нашёлся в уже упоминавшейся правовой дискуссии 1950-х годов. Многие видные учёные, даже из числа противников восстановления института приобретательной давности в советском праве (например, Раиса Осиповна Халфина), считали разумным одновременное течение сроков исковой и приобретательной давности. Вместе с тем, была и противоположная позиция. Так, учитель и нас, и наших учителей – Юрий Кириллович Толстой — в пятидесятые годы предлагал ввести срок приобретательной давности, во-первых, дифференцированный для добросовестных и недобросовестных владельцев (5 и 10 лет соответственно), а во-вторых, превосходящий трёхлетний срок исковой давности. Обоснованием служил актуальный на тот момент довод о приоритете интересов государства: в период между истечением срока исковой давности и срока приобретательной давности государство, если оно будет заинтересовано в имуществе, могло его истребовать.

В некогда остроактуальных, буквально «звёздных» по составу авторов, комментариях 1995 и 1999 годов для предпринимателей к части первой ГК РФ, встречаем уже новую аргументацию, без ссылки на государственные интересы: срок приобретательной давности не может течь параллельно со сроком исковой, поскольку до окончания срока исковой давности имущество может быть принудительно истребовано его законным владельцем, а фактическое владение не может быть признано добросовестным. Ясно, что в свете сегодняшнего подхода к определению добросовестности эти доводы утратили значимость. Ведь недобросовестный владелец добросовестным не станет и после истечения срока исковой давности. То же обстоятельство, что имущество может быть истребовано в течение срока исковой давности, как представляется, никак не влияет на возможность одновременного течения срока приобретательной давности. В точности по Эпикуру: «смерть для нас ничто, ибо, пока мы живы, её нет, а когда она есть, нас уже нет» — исковая и приобретательная давность, текущие параллельно, друг другу никак не мешают. Если истребование будет произведено, срок давностного владения не будет иметь значения, а если имущество не будет истребовано, своё значение для возможности приобретения имущества по давности владения утратит срок исковой давности. Так что на данный момент я лично не вижу никакой весомой причины для последовательного течения сроков исковой и приобретательной давности – а вот неудобства, от этого проистекающие, вижу.

И, видимо, не я один: во всяком случае, во всем известной Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (подготовлена на основании Указа Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. № 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации") содержатся, среди прочего, следующие соображения:

«Согласно действующему законодательству течение срока приобретательной давности начинается не ранее истечения срока исковой давности по виндикационному требованию. Это не только увеличивает фактический срок владения вещью, необходимый для приобретения на нее права собственности, но и делает этот срок неопределенным, поскольку исковая давность по виндикационным искам исчисляется со дня, когда собственник узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Указанный момент, как правило, может быть установлен лишь при участии собственника. Такое положение не способствует правовой определенности судьбы соответствующего имущества в гражданском обороте. В этой связи течение срока приобретательной давности должно исчисляться с момента начала давностного владения».

Соответственно, статья о приобретательной давности (там она имеет номер 242) в знаменитом проекте изменений в ГК РФ № 47538-6, построенном на идеях Концепции, получила вот такое положение в пункте 2:

«Течение срока приобретательной давности начинается с момента начала владения вещью…»

Мне кажется, это совершенно разумно. В отличие от другого предложения, содержащегося  там же, в п.3.4.9. Концепции – отменить требование добросовестности, заменив его увеличенным сроком:

«Необходимо отказаться от такого реквизита давностного владения, как добросовестность. При этом требуется предусмотреть увеличенный срок приобретательной давности (тридцать лет) для приобретения права собственности на недвижимое имущество, которое выбыло из владения собственника помимо его воли».

В уже упоминавшейся статье 242 проекта № 47538-6 это отразилось следующим образом:

«Лицо, не являющееся собственником вещи, но открыто и непрерывно владеющее как своей собственной недвижимой вещью в течение пятнадцати лет либо движимой вещью в течение пяти лет, а лицо, владеющее движимой или недвижимой вещью, выбывшей из владения собственника помимо его воли, — в течение тридцати лет, приобретает право собственности на эту вещь (приобретательная давность)».

Требование добросовестности, как видите, отсутствует. Но хорошо ли это?

Да, добросовестность бывает неудобно доказывать. Да, многие законодательства обходятся без такого требования (кстати, и наше дореволюционное обходилось). Да, против требования добросовестности высказывался целый ряд видных учёных, как ныне живущих, так и признанных классиков: например, Д.И. Мейер считал, что «недобросовестность не составляет препятствия для приобретения права собственности по давности». Вместе с тем, при сегодняшнем подходе к реформированию гражданского законодательства, когда на принцип добросовестности делается серьёзная ставка как на принцип гражданского права в целом, исключать такое требование из норм о приобретательной давности было бы абсолютно нелогично. Да и чисто житейски мне не кажется правильной ситуация, когда вор может легализовать своё владение, просто подождав – пусть даже тридцать лет.

Подводя итоги (особо занятые коллеги могут начинать читать именно с этого места), следует констатировать следующее:

1. Статья 234 ГК РФ в её нынешнем виде жизнеспособна и пригодна к применению (а она применяется, и весьма интересно – см. чуть ниже) исключительно за счёт разъяснений, данных высшими судами.
2. Изменения в нормах российского гражданского права о приобретательной давности явно будут.
3. Эти изменения будут базироваться на разъяснениях высших судов (либо только Верховного Суда, если до тех пор он обновит соответствующее постановление Пленума).
4. Следует ожидать, что течение срока приобретательной давности после таких изменений будет начинаться с момента начала владения вещью, и этот срок будет течь параллельно со сроком исковой давности.
5. В отношении требования добросовестности я отмены не прогнозирую. 

И обещанный маленький бонус: моя личная подборка наиболее интересных дел о приобретательной давности с 2005 года (когда начался настоящий бум таких исков — т.к. истекли нужные сроки в отношении недвижимости) по настоящее время. Эдакая хроника непрекращающейся битвы за имущество – сначала за советское, потом за всякое. Очень хочется дать анализ этой практики в развитии – но не позволяют рамки статьи, так что лишь чуть-чуть комментирую и отсылаю к первоисточникам – имеющий глаза да увидит:

^{1. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 11 октября 2005 г. (дело № Ф09-3316/05-С3) – лишь одно (типичное) дело из целой плеяды схожих случаев под общим собирательным наименованием «битва за публичное имущество» (в данном случае – за газопровод). Надо заметить, тогда у многих случился фальстарт: юристы массово решили, что для государственного имущества течение срока приобретательной давности должно исчисляться с 01.07.1990, когда был введён в действие Закон "О собственности в РСФСР", а на самом деле в отношении государственного имущества срок исковой давности по требованию о его возврате мог закончиться не ранее 01.07.1991 — по истечении годичного срока, установленного ст. 78 Гражданского кодекса РСФСР 1964 года для исков организаций друг к другу и применяемого после введения в действие Закона СССР "О собственности в СССР" к требованиям о возврате государственного имущества из незаконного владения кооперативных и иных общественных организаций.}

^{2. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 2 февраля 2006 г. (дело № Ф09-81/06-С3) – энергетики пытаются отобрать сети у государства… но не выходит.}

^{3. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 13 декабря 2006 г. (дело № Ф09-10242/06-С3) – продолжают делить советское наследие (в данном случае – автостоянку). И начинает получаться!}

^{4. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 03.06.2008 № 780/08 (дело № А56-33356/2006) – общественная организация безуспешно пытается забрать у муниципалитета здание, в котором находилась с советских времён (сравните ниже с делом под номером 9 в данном списке).}

^{5. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 5 июня 2012 г. № 238/12 (дело № А50-2668/2011) — ООО и муниципалитет бьются за лодочную станцию. «Смешались в кучу кони, люди» — движимость и недвижимость, давностное владение и самовольная постройка, добросовестность и открытость – настоящая практическая иллюстрация к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010.}

^{6. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июля 2013 г. №  1150/13 (дело № А76-24747/2011) – ООО успешно отбивает у муниципального образования здание автостанции.}

^{7. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 22 октября 2014 г. № Ф05-11996/14 по делу № А40-149925/2013 – московский универсам спорит с городом о помещении и проигрывает, не пройдя по критерию «как своим собственным имуществом».}

^{8. Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 23 октября 2014 г. № Ф01-4299/14 по делу № А38-5174/2013 – тут, наоборот, судостроительный завод выигрывает спор с субъектом Российской Федерации о праве собственности на ледозащитную дамбу. Не знаю, правда, зачем она была нужна субъекту РФ (чтобы тратиться на её содержание из альтруистических соображений?) и насколько искренним был его интерес… а для нас в этом деле интерес представляет формулировка «владение на основании сделки, в т. ч. приватизации, исключает применение статьи ГК РФ о приобретательной давности».}

^{9. Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 23 января 2015 г. № 307-ЭС14-329 (дело № А56-18506/2013) – вновь общественная организация проигрывает спор за здание… но потом, видимо, кто-то оценивает значимость этой конкретной организации для общества и государства – и ситуация волшебно меняется!}

Обратите внимание: ключевым моментом становится добросовестность. С 2015 года по настоящее время эта тенденция только укрепляется.

^{10. Определение Верховного Суда РФ от 28.05.2015 по делу № 307-ЭС14-8183, А56-80473/2013 – ООО почти выигрывает спор о помещениях у Санкт-Петербурга, но… суд обнаруживает старое дело 1999 – 2000 г.г., читает материалы — и версия о добросовестности давностного владельца рушится. Тот случай, когда от добросовестности зависит всё. (Слово "эстоппель" ещё не в моде, но что-то такое уже есть.)}

^{11. Определение Верховного Суда РФ от 30.06.2015 № 5-КГ15-70 – абсолютная классика жанра, привожу как пример «нормального» дела о приобретательной давности, лишённого экзотики и относящегося к самому распространённому подвиду таких дел – «гаражному». Есть гараж – нет документов. Дело примечательно тем, что оно ничем не примечательно – типовой образец, применимо в любом дворе нашей Родины.}

^{12. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 июля 2015 г. № 41-КГ15-16 – наследники добиваются признания за ними права собственности на имущество, давностным владельцем которого был наследодатель. Вновь во главе угла добросовестность. И ещё вот такая замечательная цитата: «Требование о том, чтобы на момент вступления во владение у лица имелись основания для возникновения права собственности, противоречит смыслу положений ГК РФ о приобретательной давности. Ведь в таком случае право собственности должно было возникнуть по иному основанию».}

Обращаю внимание: где-то с 2015 года применение норм о приобретательной давности в отношении наследственного имущества становится массовым. Делёж советского наследия в арбитражных судах, напротив, начинает сходить на нет.

^{13. Определение Верховного Суда РФ от 20.09.2016 № 18-КГ16-100 – продолжение разом и гаражной, и наследственной темы (наследнице достался неоформленный гараж).}

^{14. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 20 декабря 2016 г. № 127-КГ16-12 – вновь делят наследственное имущество, а приобретательная давность используется как способ забрать долю у невесть куда девшегося наследника.}

^{15. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 20 марта 2018 г. № 5-КГ18-3 – новейший тренд, набирающий популярность: приобретательная давность в отношении выморочного имущества как средство защиты от притязаний муниципалитетов. Ключевая фраза: «добросовестное заблуждение давностного владельца о наличии у него права собственности на имущество не является обязательным условием. Требование о добросовестном заблуждении в течение всего срока владения противоречит ГК РФ».}