Субсидиарная ответственность при банкротстве

Здравствуйте!

На протяжении последних нескольких лет, в судебной практике по делам о банкротстве существует тенденция по увеличению споров о привлечении лиц, контролирующих должника, к субсидиарной ответственности. Причем, увеличивается как количество поданных заявлений о привлечении таких лиц к ответственности, так и процент удовлетворенных заявлений. Несмотря на указание в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее — Постановление Пленума ВС РФ № 53) на то, что привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов, то есть, такой механизм не может применяться в каждом деле о банкротстве только ввиду того, что у должника недостаточно денежных средств и иного имущества, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов, на практике оказывается, что, в примерно 70% случаев, заявление о привлечении к субсидиарной ответственности удовлетворяется полностью или частично.

Публикация полностью актуальна на конец 2019 — начало 2020 года.

Тема субсидиарной ответственности в банкротстве очень обширна, ввиду чего, в настоящей заметке будут рассмотрены только ключевые моменты.

Что такое субсидиарная ответственность

В рамках дела о банкротстве, субсидиарная ответственность представляет собой ответственность лиц, контролирующих должника, по обязательствам компании-банкрота, которые не могут быть погашены за счет имущества такой компании ввиду его недостаточности.

Как указал ВС РФ в п. 1 Постановления Пленума ВС РФ № 53, при применении данного механизма, судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (п. 1 ст. 48 ГК РФ), его самостоятельную ответственность (ст. 56 ГК РФ), наличие участников-корпораций, учредителей-унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (ст. 10 ГК РФ).

Закон о банкротстве предусматривает два вида субсидиарной ответственности:

cубсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов (ст. 61.11 Закона о банкротстве, до 30.07.2017 – п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве [1]);
cубсидиарная ответственность за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника (ст. 61.12 Закона о банкротстве, до 30.07.2019 – п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве).

Лица, контролирующие должника

Под лицами, контролирующими должника (далее – КДЛ), Закон о банкротстве понимает физических или юридических лиц, имеющих либо имевших не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий (п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве).

Необходимо отметить, что это довольно широкий круг субъектов, значительно расширенный в последние годы за счет судебной практики.

В первую очередь, Закон о банкротстве устанавливает презумпцию того, что лицо являлось или является КДЛ (п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве), если это:

1) руководитель должника или руководитель управляющей организации должника, член исполнительного органа, ликвидатор, член ликвидационной комиссии;

2) лицо, которое имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться 50% и более процентами уставного капитала компании, либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) лицо, которое извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, руководящих должником.

Таким образом, лицо, подпадающее под указанные в данной норме закона категории, признается КДЛ, если не докажет, что оно не имело возможности фактически определять действия должника.

Кого привлекают к субсидиарной ответственности

Чаще всего, в судебной практике к субсидиарной ответственности привлекают именно лиц, выполняющих функции единоличного исполнительного органа юридического лица, поскольку именно они осуществляют руководство текущей деятельностью должника. Судебной практики, где руководителю должника удалось опровергнуть презумпцию контроля над компанией-банкротом, довольно мало. Как правило, наличие в ЕГРЮЛ сведений о единоличном исполнительном органе лишает лицо права ссылаться на то, что он является лишь номинальным руководителем (суды, руководствуясь разъяснениями ВС РФ, исходят из того, что номинальное руководство организацией должника не свидетельствует о том, что такой руководитель не является КДЛ. См., например, постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 18.03.2019 №Ф01-464/2019 по делу №А17-5602/2015, постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 07.11.2019 № Ф07-12500/2019 по делу №А52-3712/2013), однако такие случаи есть.

Так, например, отменяя судебные акты о привлечении одного из бывших генеральных директоров должника к субсидиарной ответственности и направляя дело на новое рассмотрение, Арбитражный суд Московского округа в Постановлении от 22.10.2018 №Ф05-16853/2018 по делу №А41-16618/16 установил, что указанное лицо было зарегистрировано как руководитель должника в ЕГРЮЛ в течение 6 дней, предшествующих оглашению резолютивной части решения о признании должника несостоятельным (банкротом), материалами дела не подтверждается наличие у него документации должника как в период его руководства, так и после прекращения исполнения им полномочий руководителя, при этом судами нижестоящих инстанций не был исследован вопрос о том, исполнял ли он обязанности руководителя должника (с учетом того, что он являлся генеральным директором общества 6 дней). В настоящее время рассмотрение обособленного спора о привлечении данного лица к ответственности еще не завершено.

Помимо указанных презумпций в п. 2 ст. 61.10 Закона о банкротстве установлено, что возможность определять действия должника может достигаться:

в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;
в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;
в силу должностного положения (например, замещение должности главного бухгалтера, финансового директора, иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);
иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Вообще по делам о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат проверке обстоятельства фактического контроля лица над должником, который возможен вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности. Как указано в п. 3 Постановления Пленума ВС РФ № 53, суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Так, например, в Определении ВС РФ от 07.10.2019 №307-ЭС17-11745(2) по делу №А56-83793/2014 суды пришли к выводу о наличии у лица статуса КДЛ ввиду того, что такое лицо:

согласно карточкам банковских счетов было вправе распоряжаться денежными средствами общества самостоятельно;
является управляющим и участником компаний, которым принадлежат основные активы должника (объекты недвижимости и интеллектуальной собственности);
на встрече с представителями уполномоченного органа при разрешении вопроса о снятии ареста со счетов должника, а также через СМИ позиционировал себя в качестве бенефициара группы компаний, в которую входит должник.

Кроме того, согласно п. 5 вышеназванной статьи арбитражный суд может признать лицо КДЛ и по иным основаниям, то есть перечень таких оснований остается открытым. Как указано в п. 2.2 Письма ФНС России от 16.08.2017 № СА-4-18/16148@ «О применении налоговыми органами положений главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ», к таким основаниям может быть отнесено наличие неформальных личных отношений, например, совместное проживание, длительная совместная служебная деятельность, совместное обучение и т. п.

Интересно, что законодатель предпринял попытку ограничить понятие КДЛ путем указания на то, что лица, прямо владеющие менее чем десятью процентами уставного капитала юридического лица и получающие от этого обычный доход, не могут быть признаны КДЛ по данному основанию (п. 6 ст. 61.10 Закона о банкротстве), что однако, не отменяет возможность признания их таковыми по иным основаниям, перечисленным в законе, поскольку ключевое значение имеет фактический контроль вне зависимости от того, какая доля участия в уставном капитале компании принадлежит КДЛ, даже если формально нет никакой связи между КДЛ и должником.

Применительно к вопросу о том, является ли лицо КДЛ, важным является положение Закона о том, что период контроля должен составлять не более трех лет не до момента возбуждения дела о банкротстве (как это было до введения главы III.2 Закона о банкротстве [2]), а до момента возникновения признаков объективного банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом (п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве, п. 4 Постановление Пленума ВС РФ № 53).

Данный вопрос тесно связан с одним из видов субсидиарной ответственности – ответственностью за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника (ст. 61.12 Закона о банкротстве, до 30.07.2017 – п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве), поскольку и вопрос определения момента необходимости обращения в суд с заявлением о банкротстве, и период контроля во многом зависят от правильного определения понятия «объективное банкротство», а также связанными с ним категориями «неплатежеспособность и недостаточность имущества»[3].

Субсидиарная ответственность за неподачу заявления о банкротстве должником

К ответственности за неподачу заявления должника согласно ст. 61.12 Закона о банкротстве привлекаются руководители должника, поскольку ст. 9 Закона о банкротстве устанавливает обязанность руководителя должника обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения следующих обстоятельств:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;
органом должника, уполномоченным на принятие решения о ликвидации должника или уполномоченным собственником имущества должника — унитарного предприятия принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;
обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;
должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;
имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по оплате труда и другим выплатам, установленным трудовым законодательством;
в иных случаях, установленных Законом о банкротстве.

Кроме того, к данному виду ответственности могут быть привлечены и другие лица, на которых возложена соответствующая обязанность:

члены ликвидационной комиссии/ликвидатор, не обратившийся в течение десяти дней с момента выявления признаков неплатежеспособности и (или) признаков недостаточности имущества в случае, если юридическое лицо стало отвечать таким признакам при проведении ликвидации;
лица, не исполнившие обязанность по созыву заседания органа управления должника для принятия решения об обращении с заявлением о банкротстве или обязанность по принятию такого решения, если такие лица:
- являлись КДЛ;
- не могли не знать о нахождении должника в таком состоянии, при котором на стороне его руководителя, ликвидационной комиссии возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве, и о невыполнении ими данной обязанности;
- обладали полномочиями по созыву собрания или обладали полномочиями по самостоятельному принятию соответствующего решения;
- не совершили надлежащим образом действия, направленные на созыв собрания или на принятие такого решения. (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ № 53).

При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно (п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве).

Размер ответственности в соответствии с данным основанием является ограниченным, указанные лица несут ответственность в размере, равном размеру обязательств должника, возникших после истечения сроков на подачу заявления и до возбуждения дела о банкротстве должника (п. 2 ст. 61.12 Закона о банкротстве). При этом в размер ответственности не включаются обязательства, до возникновения которых конкурсный кредитор знал или должен был знать о том, что имели место основания для возникновения обязанности по подаче заявления (за исключением требований об уплате обязательных платежей и требований, возникших из договоров, заключение которых являлось обязательным для контрагента должника) (п. 3 ст. 61.12 Закона о банкротстве).

Как указано в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2016) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 06.07.2016), применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве свидетельствует о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица. То есть, фактически размер ответственности ограничен размером обязательств перед кредиторами, которые были введены в заблуждение относительно финансового состояния должника, не знали и не могли знать о том, что оно является неблагоприятным, и ввиду этого вступили с компанией в правоотношения.

В связи с этим наиболее важным по таким спорам является определение момента наступления обязанности по обращению с заявлением в суд. Как указано в п. 9 Постановления Пленума ВС РФ № 53, обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве. Если руководитель должника докажет, что, несмотря на временные финансовые затруднения (возникновение признаков неплатежеспособности, затруднения деятельности при обращении взыскания на имущество, непогашение задолженности по выплате заработной платы), в финансовом положении компании не было признаков объективного банкротства, и КДЛ добросовестно рассчитывали на преодоление этих финансовых трудностей в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

Дополнительно в определении Верховного Суда РФ от 29.03.2018 по делу № 306-ЭС17-13670(3), А 12-18544 / 2015 разъясняется, что для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов. В связи с этим в процессе рассмотрения такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.

В целом можно отметить, что суды уходят от формального подхода к пониманию момента возникновения обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве, и каждый случай оценивают индивидуально. В частности, на такой подход указал ВС РФ в Определении от 29.03.2018 по делу № 306-ЭС17-13670 (3) по делу А 12-18544 / 2015 по делу о банкротстве ООО «Волгоградской завод буровой техники».

Субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов

Субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов (ст. 61.11 Закона о банкротстве) – второй вид субсидиарной ответственности, установленный Законом о банкротстве. Данная ответственность наступает в случае, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия КДЛ. Фактически — это «ответственность за доведение до банкротства», которая до 30.07.2019 (до вступления в силу Федерального закона № 266-ФЗ) была указана в п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве.

Размер субсидиарной ответственности КДЛ по данному основанию равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр, а также заявленных после закрытия реестра, и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника (п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве). При этом в размер ответственности не включаются требования самого КДЛ либо заинтересованных по отношению к нему лиц должника (п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве).

Закон о банкротстве и тут оперирует опровержимыми презумпциями, согласно которым, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия КДЛ при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств (п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве):

причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника;
документы бухгалтерского учета и (или) отчетности к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или 1не содержат предусмотренную законодательством информацию, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;
более 50 % требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности возникли вследствие совершения должником или его должностными лицами, являющимися или являвшимися его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения;
документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом, отсутствуют либо искажены;
на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице в ЕГРЮЛ или в ФЕДРЕСУРС.

К сожалению, в судебной практике часто встречается формальное применение указанных презумпций, когда по формальным основаниям привлекают или отказывают в привлечении лица к субсидиарной ответственности, не исследовав, ввиду чего компания на самом деле оказалась в банкротстве.

Так, например, оценивая факт причинения вреда правам кредиторов, суды должны принимать во внимание не только балансовую стоимость отчужденного имущества (например, в постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10.09.2019 по делу № А 75-3194 / 2017 в качестве таких сделок были названы действия по отчуждению активов должника, в том числе основного производственного оборудования балансовой стоимостью 11 000 000 рублей, транспортного средства, необоснованного расходования денежных средств), но и значимость отчужденного имущества для осуществления должником своей основной хозяйственной деятельности (постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.07.2016 по делу № А 17-6642 / 2011 оставлены в силе судебные акты, которым к субсидиарной ответственности привлечена Администрация Китовского сельского поселения Ивановской области за действия по изъятию котельной из хозяйственного ведения МУП, повлекшему прекращение его деятельности).

При этом необходимо отметить, что в настоящий момент практика меняется, и суды стали внимательнее относиться к обстоятельствам ведения хозяйственной деятельности должника в предбанкротный период.

Об этом свидетельствует, в том числе, и то, что на уровне высшей судебной инстанции была выражена правовая позиция о том, что любое производство о привлечении к субсидиарной ответственности по данному основанию должно сопровождаться исследованием причин банкротства (Определение ВС РФ от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079, дело о банкротстве ООО «Управление Бизнес Системами», субсидиарная ответственность Скляровой И. В.)

___________________________________

[1] Федеральный закон от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», вступил в силу с 30.07.2017.

[2] Федеральный закон от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», вступил в силу с 30.07.2017.

[3] Улезко А. С. О несвоевременной подаче заявления о признании должника банкротом: отправные точки судебной практики. // БАНКнадзор. Москва, 2018. – 15 ноября (№ 2 (10) / II полугодие 2018). – С. 42-46.