Пандемия как форс-мажор
Ограничительные меры, принятые в связи с угрозой распространения коронавируса, затруднили исполнение обязательство по многим договорам, заключенным при осуществлении предпринимательской деятельности. Можно ли избежать штрафных санкций, ссылаясь на форс-мажор, разбираемся в этом материале.
Последствия наступления обстоятельств непреодолимой силы, или форс-мажора, регулируются пунктом 3 ст. 401 Гражданского кодекса РФ. Согласно данной норме, если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.
Важно отметить, что действие непреодолимой силы в соответствии со ст. 401 ГК РФ освобождает сторону договора только от ответственности за несвоевременное или неполное исполнение обязательства (например, от выплаты неустойки, возмещения убытков), но не от исполнения обязательства как такового (например, от выполнения работы, оказания услуги, передачи имущества). Если в результате форс-мажора обязательство невозможно исполнить в срок, то, по общему правилу, оно должно переноситься на более поздний срок, когда отпадут обстоятельства, препятствующие его исполнению в данный момент. Если же в связи с существенным изменением условий исполнение договорного обязательства оказалось невозможным или нецелесообразным, то речь в этом случае идет либо о прекращении обязательства в соответствии со ст. 416 или 417 ГК РФ, либо об изменении или расторжении договора в соответствии со ст. 451 ГК РФ.
Является ли пандемия коронавирусной инфекции и введенные государством ограничения форс-мажором? И да, и нет
В распространенном в сети Интернет проекте Разъяснений Верховного Суда РФ по вопросам применения законодательных изменений и иных мер по противодействию распространению COVID-19 отмечается, что «признание пандемии обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников, независимо от типа их деятельности, условий ее осуществления, в том числе региона, в котором действует организация, в силу чего существование обстоятельств непреодолимой силы должно быть установлено с учетом обстоятельств конкретного дела (в том числе срока исполнения обязательства, характера неисполненного обязательства, разумности и добросовестности действий должника и т.д.)».
Ограничительные меры, введенные органами государственной власти субъектов РФ, отличаются в каждом конкретном регионе. Кроме того, установленные на федеральном и на региональном уровнях ограничения в разной степени затрагивают различные отрасли экономики. Такие ограничения могут практически полностью парализовать работу одних организаций, в то время как на других оказать едва заметное влияние.
В любом случае для признания того или иного обстоятельства форс-мажором следует исходить из существующего законодательного регулирования и существующей в настоящее время судебной практики (последняя, впрочем, в скором времени может серьезно поменяться).
Во-первых, как следует из п. 3 ст. 401 ГК РФ, обстоятельство может быть признано обстоятельством непреодолимой силы (форс-мажором), если оно является:
а) чрезвычайным и
б) непредотвратимым в данных условиях.
Данные характеристики должны присутствовать одновременно (см. постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21.06.2012 № 3352/12). Верховный Суд РФ в постановлении Пленума от 24 марта 2016 г. № 7 дал разъяснения, что следует понимать под каждой из этих характеристик.
Чрезвычайность. Требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях (п. 8 Постановления). Под чрезвычайностью понимается исключительность, выход за пределы "нормального", обыденного, необычайность для тех или иных жизненных условий, которая не может быть отнесена к жизненному риску и учтена ни при каких обстоятельствах (Определение Верховного Суда РФ от 16 февраля 2015 г. № 306-ЭС14-7853). Другими словами, чрезвычайность предполагает непредвиденность ситуации.
Эпидемии и вводимые для предотвращения их распространения ограничения автоматически еще не означают чрезвычайность. Например, Арбитражный суд Северо-Западного округа в постановлении от 12.02.2016 г. по делу А21-1547/2014 отказался признавать форс-мажором введенный Россельхознадзором запрет на ввоз скота из Евросоюза в связи с эпидемией вируса Шмалленберга. По мнению суда, в отношениях, связанных с профессиональной деятельностью поставщиков сельскохозяйственной продукции, данный факт не носит чрезвычайного характера и относится к предпринимательскому риску.
Грань между обстоятельством непреодолимой силы и предпринимательским риском в судебной практике весьма подвижна. Например, Арбитражный суд Уральского округа отменил решения нижестоящих судов, отказавшихся признать неблагоприятные погодные условия (дождливое лето, обусловившее неурожай) обстоятельством непреодолимой силы. Суды первой и апелляционной инстанций, рассматривая спор о неисполнении государственного контракта сельхозпроизводителем, посчитали, что, являясь профессиональным участником спорных отношений, он не мог не знать о неустойчивом характере погодных условий, влекущем, в том числе опасные агрометеорологические явления. Однако суд кассационной инстанции сослался на постановление Администрации Пермского края о переводе органов управления и сил муниципального звена ТП РСЧС в режим «Чрезвычайная ситуация» в связи опасными гидрологическими явлениями (переувлажнение почвы), а также на Распоряжение Правительства Пермского края об объявлении в июле-августе 2015 года чрезвычайной ситуации природного характера. Наряду с другими доказательствами это позволило суду прийти к выводу о форс-мажорном характере указанных обстоятельств (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 1 февраля 2018 г. по делу А50-6689/2017).
Грань между обстоятельством непреодолимой силы и предпринимательским риском в судебной практике весьма подвижна.
В то же время, указание на особый режим в официальных актах органов власти также не может служить достаточной гарантией того, обстоятельства автоматически будут признаны форс-мажором. В частности, это касается режима повышенной готовности. Об этом не раз говорили суды. В постановлении Шестого арбитражного апелляционного суда от 29.01.2020 г. № 06АП-7921/19 указывается, что данный режим вводится в целях мобилизации организаций и государственных структур к готовности к своевременному принятию необходимых мер в случае наступления чрезвычайной ситуации, но введение такого режима не свидетельствует о фактическом наступлении чрезвычайной ситуации и наличии обстоятельств непреодолимой силы.
Впрочем, можно предположить, что с пандемией коронавируса и ответными мерами федеральной и региональных властей дела будут обстоять несколько по-иному. Вряд ли указанные обстоятельства можно считать обычными для предпринимательской практики или предсказуемыми. Напротив, об их чрезвычайном характере упоминается и в официальных документах (например, в указе мэра Москвы от 5 марта 2020 г. № 20-УМ в редакции от 14 марта 2020 г.), и в выступлениях высокопоставленных представителей власти. Меры, предпринимаемые органами государственной власти для предотвращения распространения инфекции и для минимизации негативных последствий для экономики (ее отдельных секторов) являются беспрецедентными, что само по себе свидетельствует о том, что ситуация с коронавирусом не может рассматриваться в качестве обычной.
Непредотвратимость. Под непредотвратимым понимается такое обстоятельство, при котором любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать его наступления или его последствий (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 7).
Речь в данном случае идет об объективной непредотвратимости: не только сторона договора, но и любой другой субъект не в силах предотвратить действие рассматриваемых обстоятельств или избежать его последствий. Если сторона договора имела возможность организовать свою деятельность таким образом, чтобы избежать негативных последствий, то критерий непредотвратимости отсутствует (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 24 марта 2015 г. № 306-ЭС14-7853).
Например, если в результате введения режима самоизоляции у стороны по договору не оказалось достаточного числа работников, необходимых для выполнения обязательства (например, для выполнения определенной работы), это обстоятельство скорее всего будет признано потенциально предотвратимым и преодолимым: у стороны наверняка была возможность привлечь других работников или субподрядчиков (хотя и здесь многое будет зависеть от конкретной ситуации). А вот что касается установленных региональными актами ограничений на работу определенных объектов (торговых центров, парикмахерских, организаций бытового обслуживания и т. д.) и запретов на проведение массовых мероприятий – то данные обстоятельства вряд ли могут быть преодолены сторонами договора.
Сомнение в непредотвратимости обстоятельства может возникнуть в том случае, если договор между сторонами был заключен уже в условиях введения ограничительных мер (или очевидного разумного ожидания их введения) и заведомо для стороны содержал существенные риски его неисполнения (например, договор на организацию концерта, представления или иного мероприятия с массовым пребыванием граждан). Скорее всего, в данном случае будет иметь место небрежность одной из сторон договора, которая, действуя разумно, должна была бы предполагать, что исполнение договорных обязанностей окажется невозможным или затруднительным, но тем не менее приняла на себя такие обязательства.
Во-вторых, даже если мы придем к выводу, что пандемия коронавируса и ограничительные меры государства отвечают признакам чрезвычайности и непредотвратимости, этого еще недостаточно, чтобы рассчитывать на освобождение от ответственности.
Критерий, который наряду с двумя предыдущими должен приниматься во внимание – относимость обстоятельств непреодолимой силы к конкретному обязательству стороны по конкретному договору. Другими словами, между наступлением обстоятельства непреодолимой силы и невозможностью исполнить обязательство по договору должна быть прямая причинно-следственная связь. Пандемия и ограничительные меры автоматически, сами по себе, не создают препятствий для исполнения всех без исключения обязательств, не влекут за собой автоматического переноса сроков исполнения обязанностей сторон, предусмотренных договорами.
Например, никакие ограничительные меры не препятствуют стороне исполнить свои денежные обязательства с использованием интернет-банкинга, или выполнить удаленную работу. Форс-мажорное обстоятельство – для того, чтобы быть признанным таковым, – должно с необходимостью влечь за собой объективную невозможность надлежащего исполнения обязательства (см., например, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 26 июня 2018 г. по делу № А76-7758/2017).
Если в результате запретительных мер предпринимателю становится просто нерентабельно выполнять свои обязательства (хотя возможность их исполнения сохраняется), то такие меры не могут быть признаны форс-мажором.
В-третьих, ст. 401 ГК РФ называет обстоятельства, которые в принципе не могут быть отнесены к форс-мажору. Например, к таким обстоятельствам не относятся нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.
Но как быть в случае, если договор стало невозможно исполнить в связи, например, с тем, что, нужных комплектующих не оказалось на рынке именно в связи с введением ограничительных мер? Например, была сорвана поставка товаров из Китая по причине того, что не работало предприятие-производитель или отсутствовало транспортное сообщение? Торгово-промышленная палата РФ указала, что само по себе такое обстоятельство не является форс-мажором. Очевидно, что этот непростой вопрос совсем скоро возникнет в судебной практике, поскольку подобных случаев немало. В случае спора Торгово-промышленная палата рекомендует российским компаниям для доказывания своей добросовестности обращаться к иностранному поставщику, не выполнившему поставку, чтобы тот запросил в своей национальной торгово-промышленной палате сертификат о форс-мажоре и направил его российской стороне. Данный документ может быть использован в качестве обоснования причины просрочки исполнения договорного обязательства российской компанией.
Что касается отсутствия у должника достаточных денежных средств, то данное обстоятельство никогда не признавалось форс-мажором, поскольку относится к предпринимательским рискам. По общему правилу, форс-мажор неприменим к денежным обязательствам. Однако в упомянутом проекте разъяснений Верховного Суда РФ делается оговорка, что «если отсутствие необходимых денежных средств вызвано установленными ограничительными мерами, в частности запретом определенной деятельности, установлением режима самоизоляции и т.п., то оно может быть признано основанием для освобождения от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств на основании статьи 401 ГК РФ». Если данное разъяснение сохранится в окончательном тексте документа, то в судах наверняка возникнет большое число споров, связанных с просрочкой исполнения денежных обязательств должниками в связи с их стремлением обосновать просрочку действием непреодолимой силы.
Наступление обстоятельства непреодолимой силы требует от стороны по договору, ссылающейся на такое обстоятельство, определенных активных действий
В четвертых, необходимо иметь в виду, что наступление обстоятельства непреодолимой силы требует от стороны по договору, ссылающейся на такое обстоятельство, определенных активных действий. Как отмечается в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 7, должник обязан принять все разумные меры для уменьшения ущерба, причиненного кредитору обстоятельством непреодолимой силы, в том числе уведомить кредитора о возникновении такого обстоятельства. Сделать это нужно как можно скорее при возникновении обстоятельств, влекущих невозможность исполнить обязательство по договору. В случае же неисполнения этой обязанности должник должен возместить кредитору причиненные этим убытки.
Сторонам ничто не препятствует заключить дополнительное соглашение к договору, в котором установить иной срок или порядок исполнения обязательства или перераспределить риски в связи с его неисполнением.
В-пятых, в случае спора именно на должника возлагается обязанность доказать:
- наличие обстоятельства непреодолимой силы, в том числе его чрезвычайности и объективной непредотвратимости (такими доказательствами могут быть акты органов государственной власти о введении режима повышенной готовности и об установлении ограничений, поручения и выступления официальных лиц государства, в которых констатируется чрезвычайный характер обстоятельств и принимаемых мер; сертификаты о форс-мажоре, выданные региональными торгово-промышленными палатами; переписка с контрагентами, сообщения в средствах массовой информации и т. д.);
- причинно-следственную связь между наступлением обстоятельства непреодолимой силы и невозможностью исполнить обязательство по договору;
- отсутствие недобросовестности или небрежности со своей стороны, или, как говорится в проекте Разъяснений Верховного Суда РФ, «непричастность стороны к созданию обстоятельств непреодолимой силы и отсутствие собственной небрежности стороны, которая привела к возникновению обстоятельств непреодолимой силы»;
- добросовестное принятие должником всех разумно ожидаемых мер для уменьшения ущерба, в том числе уведомление кредитора о возникновении обстоятельств непреодолимой силы.
В-шестых, договором могут быть предусмотрены другие требования и условия, связанные с действием обстоятельств непреодолимой силы. В частности, могут быть предусмотрены конкретные основания, рассматриваемые (или не рассматриваемые) сторонами в качестве форс-мажора, дополнительные обязанности должника при возникновении форс-мажора, сроки уведомления должником кредитора о невозможности исполнить обязательство, способ и формы такого уведомления; способ доказывания наличия обстоятельств непреодолимой силы и т. д. В каждом случае необходимо смотреть условия договора, касающиеся действия непреодолимой силы.
Сложность и неоднозначность вопроса о признании пандемии и мер по ограничению распространения коронавирусной инфекции в качестве обстоятельств непреодолимой силы, очевидно, уже в скором времени приведут к резкому росту числа судебных споров, связанных с неисполнением договорных обязательств.
