«Чем отличаются материальные вещи от интеллектуальных продуктов?», – казалось бы, детский вопрос, на который с легкостью ответит любой человек вне зависимости от возраста, не только не сведущий в теории интеллектуального права, но и вовсе не знакомый с юриспруденцией.
Вот, например, книга – материальный предмет, его можно подержать в руках, а вот идея, выраженная на страницах этой книги, – нет, не чернила, которыми она написана, а само произведение, распространяемое в формате книги, – это плод интеллектуальной деятельности, неосязаемый, который нельзя увидеть или потрогать – вот основное отличие, раскрывающее суть этих явлений, как может показаться на первый взгляд.
Однако, на практике может случиться и так, что в отдельных случаях, в рамках специфических правоотношений, грань между данными явлениями, обладающими различными свойствами и природой, которая раньше была незыблемой, становится зыбкой.
Простой тому пример: вся совокупность видов использования результатов интеллектуальной деятельности описывается вещно-правовыми категориями, такими, как продажа продукта, в котором использовано изобретение, или экземпляра произведения, при этом действия с этими материальными носителями результатов интеллектуальной деятельности могут быть признаны нарушением исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности, а собственник, который вправе, согласно вещному праву, совершать со своей вещью любые действия, может тем самым нарушить интеллектуальные права, выраженные в этой вещи.
Как видите – за фасадом, казалось бы, поверхностного, детского вопроса, скрывается впечатляющая глубина, дающая ответ на многие другие вопросы и влияющая не только на отдельные аспекты права, но опосредованно и на экономику отраслей, стран, регионов и всего мира в их связи в целом, а также многие другие области общественной жизни.
Данные отношения входят в специфический, комплексный экономико-правовой институт под названием «исчерпание исключительного права», а также другие связанные с ними институты, например, «параллельный импорт», который имеет комплексную, двойственную природу, объединяющую в себе аспекты интеллектуального и таможенного права, и многие другие институты. Но перед тем, как более подробно ответить на этот вопрос, давайте устроим небольшой экскурс в прошлое.
На момент своего зарождения, приблизительно в конце XVIII – начале XIX вв., институт интеллектуальной собственности был вынужден подстраиваться под существующие реалии действовавшей тогда правовой системы. Поскольку главным и, по сути, одним из немногих действующих инструментов обеспечения товарооборота той эпохи было право собственности, для обеспечения новому правовому институту оборотоспособности на основе вещного права, подобной оборотоспособности материальных предметов (для удобства и простоты его правового регулирования), был создан схожий по смыслу правовой институт, учитывающий специфику интеллектуальной собственности – исключительное право. То есть можно сказать, что институт интеллектуальной собственности возник в связи с необходимостью включения результатов интеллектуальной деятельности в экономический оборот [Иванов год].
По той же логике указанные правовые институты регулируются и по сей день: если сравнить статьи 209 и 1229 ГК РФ, регулирующие вещное право собственности и исключительное право, можно заметить определенную схожесть в формулировках и объемах правоспособности, устанавливаемых данными правовыми нормами; но естественно, при всей их теоретической схожести нетрудно найти различия в их природе.
Так, в вышеупомянутом примере про неосязаемость результатов интеллектуальной деятельности и материальность вещей, собственник совершает с вещами действия, согласно рассматриваемым нормам, в то время как правообладателю отведена возможность использования результата интеллектуальной деятельности. При этом в отношении исключительного права на результат интеллектуальной деятельности закон устанавливает подробные и различные для каждого вида перечни действий, которые считаются использованием результатов интеллектуальной деятельности, что показывает отсутствие универсального подхода в данной вопросе и необходимость уточнения границ между использованием результатов интеллектуальной деятельности и действий с вещами, что говорит о существовании определенного правового конфликта. В статье 1227 ГК РФ предпринимается попытка преодолеть этот пробел, установив независимость интеллектуальных прав от вещных прав на носитель.
В вышеупомянутом примере действия с вещами-материальными носителями могут быть признаны нарушением исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности, в связи с чем напрашивается вывод, что одной независимости интеллектуальных прав от вещных прав недостаточно, так как она не исключает возможности блокировки оборота вещей правообладателем, желающим монетизировать свой интеллектуальный труд.
Для решения данной проблемы был создан особый правовой подход – исчерпание исключительных прав, который заключается в освобождении последующего оборота вещи, представляющей собой материальное воплощение интеллектуального продукта, от влияния интеллектуального права, ограничивая правообладателя так называемой «первой продажей», и который выражен в статье 1272 ГК РФ: то есть, правообладатель продает продукт, в котором использовано изобретение, ценность которого состоит именно в использовании этого продукта, получает вознаграждение за его использование и отказывается от права ограничивать его использование на основе своего исключительного права.
Сегодня актуальность использования режима исчерпания исключительных прав в России нарастает, поскольку Россия является крупным импортером продуктов, содержащих объекты интеллектуальной собственности.
В качестве примера можно вспомнить историю закупки стентов для коронарного шунтирования в Красноярском крае, получившую несколько лет назад широкую огласку в СМИ: независимый поставщик, предложивший оборудование по цене вдвое меньшей, чем у официального дистрибьютора, не смог продать стенты без разрешения правообладателя, что было подтверждено Постановлением Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа по делу № А45-5005/2012.
