Субсидиарная ответственность членов коллегиального исполнительного органа

Демократия – весьма полезная вещь, если есть желание размыть ответственность за принятое решение.

В числе субъектов, которые могут быть привлечены к субсидиарной ответственности, законодательство называет не только лиц, выполнявших функции единоличного исполнительного органа, но и членов коллегиального исполнительного органа должника. Сложность привлечения членов коллегиального исполнительного органа к субсидиарной ответственности обусловлена необходимостью в каждом конкретном случае устанавливать роль каждого из них в совершении действий, повлекших неплатежеспособность должника, а также определять степень влияния каждого из таких лиц на принятие тех или иных решений. Тем не менее, в судебной практике есть примеры, когда члены коллегиального исполнительного органа должника привлекались к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве. 

***

Так, решением Арбитражного суда Красноярского края решением от 27.05.2009 по делу № А33-836/2007 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника были привлечены бывший председатель правления банка «Ярбанк» Зуев В.В., исполнявший функции единоличного исполнительного органа (28 млн. руб.), а также члены правления банка и одновременно члены кредитного комитета Жалимханов Ф.В. (197 млн. руб.), Марьясов В.В. (26 млн. руб.) и Панов Ю.А. (22 млн. руб.). Суды апелляционной и кассационной инстанций оставили это решение в силе.

Судами установлено, что ответчики входили в правление банка, являющийся коллегиальным исполнительным органом банка, а также принимали решения как члены кредитного комитета, который оценивает кредитные риски по каждой выдаваемой ссуде. К компетенции правления банка относится анализ результатов деятельности банка, контроль за выявлением, адекватной (надлежащей) оценкой банковских рисков, и принятием мер, направленных на минимизацию рисков.

По мнению судов, ответчики, принимая решения по всем вышеуказанным договорам как члены кредитного комитета, являлись членами правления и могли давать обязательные для кредитной организации указания, могли не допустить заключения сделок, которые, в числе других действий, повлекли признание банка банкротом (приобретение нереальной к взысканию задолженности, неликвидных векселей, выдача рискованных кредитов, которые впоследствии не были возвращены и были признаны нереальными к взысканию).

Размер субсидиарной ответственности каждого из ответчиков был определен судами с учетом роли каждого из них в совершении действий, которые повлекли признание банка банкротом. Так, при определении размера ответственности Жалимханова Ф.В. судами было учтено, что именно он как заместитель председателя правления подписал договор уступки права требования, по которому банк приобрел 170 млн. нереальной к взысканию задолженности. При определении размера ответственности Зуева В.П. судами было учтено, что именно он как исполняющий обязанности председателя правления заключил договор купли-продажи, по которому банк приобрел неоплаченный в срок вексель стоимостью 1,6 млн. рублей. Размер субсидиарной ответственности Панова Ю.А. был уменьшен судами в связи с тем, что он не мог участвовать в заседании кредитного комитета банка, на котором было принято решение о выдаче рискованного кредита в сумме 17,5 млн. рублей, который впоследствии не был возвращен и был признан нереальным к взысканию (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21.01.2010 по делу № А33-836/2007).

***

Арбитражный суд Саратовской области Определением от 05.02.2015 по делу № А57-6940/2009 при схожих обстоятельствах отказал в удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности членов совета и правления банка «Поволжский немецкий банк». Судами апелляционной и кассационной инстанций это Определение было оставлено без изменения.

По обстоятельствам данного дела конкурсный управляющий просил взыскать с ответчиков в порядке субсидиарной ответственности 1,4 млрд. руб., полагая, что органами управления банка в ущерб интересам должника были приняты необоснованные – без комплексного и объективного анализа финансового положения заемщиков – решения о выдаче им кредитов. Истец утверждал, что ответчики, фактически являясь контролирующими должника лицами, имея полномочия давать обязательные указания для кредитной организации, принимали решения о выдаче кредитов, которые причинили ущерб банку и существенно ухудшили его финансовое положение.

Отклоняя заявленные требования, суды сослались на следующее:

По смыслу названных норм для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на его учредителя, руководителя, иных лиц, которые имеют право давать обязательные для него указания, необходимо доказать наличие причинно-следственной связи между действиями учредителя (руководителя) и банкротством должника.

Суды установили, что в период совершения спорных сделок ответчики действительно входили в состав совета и правления банка, однако пришли к выводу о том, что члены совета банка не имели возможности каким-либо образом определять действия банка, в частности по выдаче спорных кредитов, поскольку в соответствии с положениями устава банка его совет был не вправе решать вопросы о выдаче кредитов той или иной организации. К компетенции правления банка в соответствии с его уставом относились, в частности, установление процентных ставок по активным и пассивным операциям; определение общих условий и порядка выдачи обязательств банка; проведение экономических расчетов и анализ деятельности банка, выработка соответствующих рекомендаций и др.

Исследовав составленное по результатам проверки итоговое заключение Банка России, согласно которому качество кредитного портфеля и качество активов банка было оценено как «удовлетворительные», а разработанные банком положения по управлению и оценке кредитного риска были признаны в целом соответствующими требованиям нормативных документов Банка России, суды пришли к выводу о том, что конкурсным управляющим не представлено достаточных, достоверных и объективных доказательств виновных, противоправных действий ответчиков, которые привели к несостоятельности (банкротству) должника.

Доводы конкурсного управляющего о том, что оформление и выдача кредитов осуществлялась взаимосвязанным и аффилированным лицам с контролирующими должника лицами, вследствие чего произошло неисполнение договорных обязательств по возврату кредитов, были отклонены за недоказанностью и со ссылкой на то, что факт образования ссудной задолженности не может свидетельствовать о совершении контролирующими должника лицами заведомо незаконных действий, которые привели к состоянию неплатежеспособности банка.

В Постановлении АС Поволжского округа от 13.08.2015 по делу № А57-6940/2009 суд кассационной инстанции дополнительно отметил:

При определении круга лиц, подлежащих привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам банка, конкурсным управляющим не было учтено разное их положение в структуре управления и степень влияния на принятие тех или иных решений.

***

По схожим основаниям в удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности членов правления и совета директоров банка было отказано Арбитражным судом Калининградской области. По обстоятельствам дела № А21-10357/2008 конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности членов правления и совета директоров банка «Сетевой Нефтяной Банк» (суммы требований, предъявленных к каждому из ответчиков, составляли от 9,4 до 556,3 млн. рублей). По мнению истца, органами управления банка в ущерб интересам должника были приняты необоснованные – без комплексного и объективного анализа финансового положения заемщиков – решения о выдаче им кредитов. По утверждению конкурсного управляющего, ответчики, фактически являясь руководителями банка и имея полномочия давать обязательные указания для кредитной организации, принимали решения о выдаче кредитов, которые причинили ущерб банку и существенно ухудшили его финансовое положение.

Определением Арбитражного суда Калининградской области от 28.07.2014, оставленным без изменения Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.10.2014 и Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 26.01.2015, в удовлетворении заявленных требований было отказано.

Суды сослались на то, что члены совета директоров банка не имели возможности каким-либо образом определять действия банка по выдаче кредитов, поскольку в соответствии с уставом банка и положением об исполнительных органах банка его совет директоров не вправе решать вопросы о выдаче кредитов той или иной организации. Кроме того, суды указали, что заемщики по спорным кредитам были зарегистрированы в установленном порядке, представляли налоговую и бухгалтерскую отчетность, осуществляли деятельность по закупке нефтепродуктов, до отзыва у Банка лицензии своевременно обслуживали кредиты. Также суды обратили внимание на то, что целый ряд других заемщиков банка также прекратили обслуживание своих кредитов после отзыва у банка лицензии. В частности, из 98 заемщиков – юридических лиц продолжили обслуживать кредиты лишь 20.

Как и в деле № А57-6940/2009, в основу судебных актов были положены результаты проведенной Банком России проверки деятельности банка, а также результаты аудиторских проверок, согласно которым нарушений, способных повлиять на финансовое положение банка и привести его к банкротству, выявлено не было. С учетом этого суды пришли к выводу о том, что конкурсным управляющим не была доказана ни вина ответчиков в банкротстве банка, ни причинно-следственная связь между их действиями и наступившим банкротством (Постановление АС Северо-Западного округа от 26.01.2015 по делу № А21-10357/2008).

***

В рамках дела № А07-8603/2009 суды привлекли к субсидиарной ответственности председателя правления банка «Соцкредитбанк» (сумма удовлетворенных требований составила 649 млн. рублей), однако отказали в удовлетворении требований, предъявленных к заместителю председателя правления.

В отношении председателя правления банка суды отметили, что уставом банка на председателя правления были возложены следующие обязанности: 

• оценивать риски, влияющие на достижение поставленных целей, и принимать меры, обеспечивающие реагирование на меняющиеся обстоятельства и условия в целях обеспечения эффективности оценки банковских рисков;
• обеспечивать участие во внутреннем контроле всех сотрудников банка в соответствии с должностными обязанностями;
• устанавливать порядок, при котором сотрудники доводят до сведения органов управления, обособленных подразделений и руководителей внутренних структурных подразделений банка информацию обо всех нарушениях законодательства РФ, устава и внутренних документов, в случаях злоупотреблений, несоблюдения норм профессиональной этики;
• контроль за выполнением участниками процесса кредитования требований действующего законодательства и внутренних локальных актов по вопросам кредитования и кредитной политики банка.

Суды установили, что, исполняя функции председателя правления, фактически осуществляя руководство и контроль за работниками – участниками процесса кредитования клиентов банка, ответчик не обеспечил выполнение банком нормативных требований Банка России по вопросам кредитования, принимая решения о выдаче кредитов заведомо неплатежеспособным юридическим лицам, не проявил требуемую от него степень заботливости и осмотрительности, не обеспечил надлежащую организацию проведения комплексного и объективного анализа деятельности заемщиков, их идентификации и обеспечения возврата денежных средств. Поскольку неплатежеспособные заемщики составили большую часть кредитных активов банка, что не могло быть допущено при надлежащей организации и контроле за деятельностью структурных подразделений, участвующих в процессе кредитования, суды пришли к выводу об отсутствии оснований полагать, что в данном случае имеет место нормальный предпринимательский риск. Обладая необходимой квалификацией в области банковской деятельности, председатель правления, по мнению судов, не мог не осознавать, что формирование большей части активов банка ссудной задолженностью лиц с неподтвержденной платежеспособностью неизбежно ведет к потере ликвидности банка.

В отношении заместителя председателя правления банка суды отметили, что в соответствии с уставом банка заместитель председателя правления банка обладает его правами и может выполнять его обязанности только в том случае, когда председатель правления в силу объективных причин не может выполнять их сам. Согласно должностной инструкции задачами заместителя председателя правления банка являются: курирование и организация внутренних структурных подразделений банка согласно распределению руководства службами банка, устанавливаемому приказами председателя правления. В частности, в силу своих должностных полномочий в качестве заместителя руководителя банка ответчик курировал структурные подразделения, отвечающие за работу с ценными бумагами, межбанковскими отношениями, а также службу программного и административно-технического обеспечения, планово-экономический отдел.

В Постановлении ФАС Уральского округа от 17.03.2014 по делу № А07-8603/2009 суд отметил:

Поскольку кредитная политика банка определялась и контролировалась председателем правления, его заместитель полномочий по руководству отделом кредитования, юридической службой и службой безопасности не имел, и исходя из своих должностных обязанностей не должен был знать общее состояние кредитного портфеля должника, а также не мог в силу своих полномочий влиять на кредитную политику банка. В связи с этим суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что при данных обстоятельствах заключение заместителем председателя правления банка семи кредитных договоров с «техническими» заемщиками само по себе не является достаточным основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности.

***

В рамках дела № А40-94681/08 конкурсному управляющему удалось привлечь к субсидиарной ответственности председателя правления банка «Бадр-Форте-Банк» (как единоличный исполнительный орган) и его заместителя (как члена коллегиального исполнительного органа) лишь с третьего раза (суды первой и апелляционной инстанций дважды отказывали в удовлетворении заявленных требований и лишь после повторной отмены их актов кассационным судом удовлетворили заявленный иск).

Судами было установлено, что банком были неоднократно выданы кредиты шести юридическим лицам на общую 597 млн. руб. или 82% всех активов (имущества) банка. При этом ответчики в силу своих должностных полномочий имели возможность определять действия банка, их указания были обязательны для всех сотрудников банка, они были обязаны организовать деятельность банка так, чтобы результатом таковой были положительные показатели, не причинялся вред вкладчикам и иным клиентам.

В частности, как члены кредитного комитета они должны были выполнять следующие функции:

• организовать и осуществлять контроль за надлежащей реальной проверкой платежеспособности заемщиков;
• анализировать документы, на основании которых принимают решения о выдаче кредитов;
• не допускать кредитования заемщиков с плохим финансовым состоянием;
• формировать активы банка таким образом, чтобы это не привело к его неплатежеспособности.

По результатам оценки доказательств суды пришли к выводу о том, что после выдачи спорных кредитов в банке фактически не оставалось иного имущества для полного исполнения обязательств перед кредиторами, кроме прав требования по этой ссудной задолженности.

По всем заемщикам (за исключением одного) в материалы дела была представлена информация, подтверждающая, что они никогда фактически не находились по адресам, обозначенным в их учредительных документах как места нахождения. Некоторые заемщики были зарегистрированы по адресам массовой регистрации, а некоторые – с использованием паспортных данных массовых заявителей, на которых зарегистрировано несколько десятков организаций. В досье заемщиков не имелось документов, подтверждающих проведение банком проверки нахождения заемщиков по адресам их регистрации.

Судами также было установлено:

Отчетность заемщиков, представленная налоговыми органами, не соответствует отчетности, имеющейся в досье. В целом в досье отсутствуют какие-либо сведения о заемщиках, представленные третьими независимым лицами (т.е. не самими заемщиками) – контрагентами заемщиков, органами ФНС РФ, МВД РФ, Росстата и др. Заемщики представляли в налоговые органы либо нулевую бухгалтерскую отчетность, либо не представляли ее вообще, что подтверждает отсутствие у заемщиков реальной хозяйственной деятельности, имущества и доходов, за счет которых они могли бы погасить задолженность перед банком. В кредитных досье, сформированных банком по каждому заемщику, имелись документы бухгалтерской отчетности с иными, более высокими показателями, не соответствующими отчетности, реально представленной заемщиками в налоговые органы.

Суды отметили, что расчетные счета заемщиков, их налоговая и бухгалтерская отчетность позволяет сделать выводы:

• заемщики не вели реальную хозяйственную деятельность;
• не имели имущества и доходов;
• не осуществляли выплату заработной платы, налоговых и иных обязательных платежей;
• не имели расчетных счетов в иных кредитных организациях.

При таких обстоятельствах анализ банком деятельности заемщиков не являлся комплексным и объективным. По мнению судов, ответчики, имея возможность получить сведения о заемщиках от третьих лиц и проверить достоверность информации, в том числе содержащейся в документах бухгалтерской отчетности, представленной самими заемщиками, совершали сделки по выдаче кредитов указанным заемщикам в отсутствие необходимой и достаточной информации об идентификации клиентов и не предприняли мер к получению Банком указанной информации, а также к достоверному анализу хозяйственной деятельности заемщиков.

Как и в других рассмотренных делах, суды приняли во внимание акты, составленные по результатам проведенных Банком России проверок, в ходе которых было выявлено совершение заемщиками сомнительных операций по счетам, что, однако, не стало для ответчиков препятствием к выдаче им кредитов. Несмотря на наличие оснований предполагать участие указанных заемщиков в противозаконной деятельности, ответчики предоставляли им значительные денежные средства в виде необеспеченных кредитов без формирования необходимых резервов на возможные потери.

С учетом этого в Постановлении ФАС Московского округа от 10.01.2012 по делу № А40-94681/08 суды пришли к выводу:

Правильно установив все обстоятельства дела, руководствуясь указанными выше нормами права, судами сделаны правомерные выводы о том, что банкротство банка наступило по вине его единоличного исполнительного органа – председателя правления и члена коллегиального исполнительного органа – заместителя председателя правления, что ответчики имели право давать обязательные для банка указания и определять его действия и воспользовались этим правом, заключая заведомо убыточные для банка сделки по предоставлению кредитов, повлекшие банкротство банка, что вина ответчиков в доведении банка до банкротства состоит в том, что они не обеспечили выполнение банком нормативных требований, касающихся получения и проверки информации о заемщиках, принимали решения о выдаче кредитов без комплексного и объективного анализа платежеспособности заемщиков, без их надлежащей идентификации, т.е. в отсутствие достоверных данных о финансовом положении и хозяйственной деятельности заемщиков, фактическом нахождении заемщиков по адресам регистрации.

***

Дело № А40-143242/2010, по обстоятельствам которого конкурсный управляющий банка «Соцэкономбанк» также требовал привлечь к субсидиарной ответственности председателя правления банка, его заместителя, председателя и членов совета директоров, рассматривалось по первой инстанции дважды, и в обоих случаях Арбитражный суд первой инстанции отказывал в удовлетворении заявленных требований, а апелляционный суд с ним соглашался. Однако, если в первом случае суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение, то во второй раз он также согласился с тем, что основания для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности отсутствуют.

Конкурсный управляющий ссылался на то, что причиной несостоятельности банка послужило приобретение им неликвидных векселей сторонних организаций на общую сумму свыше 1,3 млрд. рублей. Однако в итоге суды пришли к выводу об отсутствии в материалах дела доказательств, из которых бы следовала заведомая неспособность этих юридических лиц обслуживать вексельный долг.

Суды также пришли к выводу о недоказанности того обстоятельства, что поведение ответчиков при одобрении сделок в отношении векселей являлось недобросовестным или неразумным.

Так, в частности, на основании протоколов заседания совета директоров суды сделали вывод: 

При обсуждении вопросов повестки дня начальник отдела ценных бумаг и межбанковских отношений знакомил членов совета директоров с анализом финансового положения и эффективности деятельности векселедателей, предоставлял профессиональное суждение о категории качества вексельной задолженности (приравненной к ссудной).

Принятые при этом решения совета директоров заключались в согласовании (одобрении) решений кредитного комитета об установлении лимитов для совершения сделок с векселями с соответствующими контрагентами.

бесплатный доступ

Запись семинара
«Банкротство физических лиц.
Решаем проблемы должника и кредитора»

Смотреть

По мнению судов, конкурсным управляющим не были представлены доказательства очевидной недостаточности информации, содержащейся в анкетах клиентов, досье по клиентам, результатах анализа финансово-хозяйственной деятельности и т.п., для принятия адекватного решения об одобрении приобретения векселей членами совета директоров. Также суды пришли к выводу об отсутствии в материалах дела доказательств, из которых бы следовало, что система внутреннего контроля в банке была организована ненадлежащим образом, а соответствующие решения о размещении средств были приняты в обход системы внутреннего контроля.

Суды указали, что решения совета директоров принимались на основании рекомендаций кредитного комитета и отдела ценных бумаг и межбанковских отношений. Суды согласились с тем, что эти структурные подразделения не выступают органами управления банка, однако отметили, что их функцией являлась проверка сведений, необходимых для принятия решений о предоставлении финансирования, а также собственно инициирование процесса размещения средств.

Постановление АС Московского округа от 19.02.2016 по делу № А40-143242/2010: 

Расчет сумм, подлежащих взысканию в солидарном порядке с соответствующих членов Совета директоров банка, основанный на простом пропорциональном распределении общей суммы стоимости векселей между 17 членами Совета директоров без установления вины каждого из этих лиц, обоснованно признан судом первой инстанции ненадлежащим.

Кроме того, суды отметили, что конкурсный управляющий не был лишен возможности требовать признания данных сделок с векселями недействительными и применении последствий недействительности сделок, однако, не оспорил приобретение векселей.