Я пришёл к тебе с приветом: «юрист» как диагноз

Привет, коллеги!

Я опять не о праве: позволил себе лирическое отступление и написал... о нас. О юристах. А точнее — о том, как нас меняет профессия.

Пожалуй, начать статью о профессиональной деформации юристов стоит с анекдота:

— Скажите, возникает ли у юристов профессиональная деформация личности?

— А вы кто? На каком основании меня спрашиваете? Предъявите ваши документы!

 Смех смехом – но чем дольше живу и работаю, тем чаще ловлю себя на мелких, вроде бы, но весьма занятных отклонениях от средней общечеловеческой нормы. Если таковая существует, — добавил бы медик. Кстати, медики — тоже люди своеобразные и во многом нам родственны. Не случайно мы вместе фигурируем в студенческом стишке:

Кто блюёт при виде трупа,

Поступает очень глупо.

И не станет нипочём

Ни юристом, ни врачом. 

Профессиональный цинизм?

 И юристы, и медики имеют право на профессиональную ошибку. И юристам, и медикам обычно вменяют профессиональный цинизм. Хотя, надо заметить, нередко то, что непричастные к нашей профессии принимают за цинизм и чёрствость, таковыми отнюдь не являются. «Ну пусть сходит в суд», — отмахивается юрист от проблемы ближнего своего, искренне недоумевая: что за сложность – сходить в суд? А для ближнего это большое переживание и эмоциональная встряска, даже если он сто раз прав и исход дела сомнений не вызывает. Так что с цинизмом как непременной составляющей психологии юриста я бы не торопился: всё индивидуально, разумеется, а ещё во многом зависит от сферы деятельности – у правоохранителей одни условия для профессиональной деформации, у юриста детского садика – другие. Но что-то такое у нас есть у всех, хотя бы в лёгкой форме. «Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце село, что луна и все планеты взяты по тому же делу» — каюсь, мои дети думают, что это настоящий текст, а у Фета – так, подобие. 

Мы во всем сомневаемся

 Другая, более характерная и универсальная, нежели цинизм, черта «деформированной» юридической психологии хорошо проявляется в моём любимом приветствии от ослика Иа:

 – Доброе утро. Если оно, конечно, доброе. В чём я лично сомневаюсь.

 Ослик, наверное, тоже юрист.

Во всём сомневаться. Вечно искать – в чём подвох. Быть уверенным: если всё хорошо, значит, от тебя что-то скрывают.

«Вроде все верно. Но это не точно», – цитата уже не из мультфильма, а из письма коллеги – успешного адвоката, внешне (особенно для клиентов) являющего собой образец уверенности и апломба — так что даже когда он заведомо неправ, и я это знаю, сложно не поддаться этой ауре. Что поделать – витрина. А за ней… бездна сомнений, на самом деле. Признак хорошего юриста.

Хороший юрист ничего не обещает со стопроцентной гарантией – для него уверенности не существует, а есть только вероятности. Всегда надо оставлять себе возможность для отступления: вдруг судья встанет не с той ноги, у соперника окажется в рукаве неучтённый козырь, у подозреваемого – алиби, или исполнению договора помешает не учтённый в разделе «форс-мажор» десант инопланетных захватчиков.

Юрист организации – её штатный параноик. Он всегда готовится к худшему. Директора двух фирм ещё только начинают переговоры о сотрудничестве, лучезарно улыбаясь друг другу и предвкушая будущую прибыль, а юристы с обеих сторон уже просчитывают шансы выиграть судебный процесс против партнёра, если что-то пойдёт не так, и ищут – что бы такое вписать для подстраховки в намечающийся договор, чтобы понадёжнее.

Есть, кстати, такая болезнь роста у молодых начинающих юристов: шарахаться от всяких рисков, упираться и не согласовывать документы, грудью вставать на пути договоров – «а вдруг нас обманут?». Лично меня излечил от неё в самом начале карьеры коллега-экономист, на моих глазах просчитав: риск потерять тридцать тысяч (с вероятностью пять процентов) компенсируется прогнозируемой с вероятностью в девяносто пять процентов прибылью в триста тысяч. Риск есть всегда – нужно только определить грань допустимого. У некоторых коллег, впрочем (особенно в государственных и муниципальных структурах, но и большие корпорации этим страдают) состояние «держать и не пущать, дабы чего не вышло» становится хроническим, как личиночная стадия у аксолотля. Когда ты не замечаешь положительного эффекта от своего решения, потому что между тобой и местом его реализации – много других подразделений, а возможные негативные последствия (в том числе для себя ненаглядного) предвидишь, «держать и не пущать» и проще, и безопаснее. Но это не только юристов касается – для любых чиновников или корпоративных функционеров логика та же, к сожалению, и идти против неё непросто.

Мы специфически воспринимаем действительность

Крым, лето, вечер, шум прибоя, звёзды, столики, девушка с гитарой на летней эстраде – концерт.

Жена (не юрист): «Хорошо поёт!»

Я: «Только не свои песни. Интересно, а с правообладателями вопрос урегулирован? Если нет, то зря – и я, кстати, знаю, как урегулировать».

Мы видим мир через собственную, особенную призму.

Кстати, хотите проверить себя?

Прочтите фразу:

 «Тысяча верных копий»

Какая ассоциация у вас возникла? Если толстенная стопа заверенных документов, как у меня, то вы, вероятно, юрист. И не читали, наверное, сказку классика английской детской литературы Эдит Несбит с таким названием (признаюсь, я тоже не читал, просто моя детская книжка издавалась в той же серии). 

Мы своеобразно выражаемся

Если не можешь понять длинную и заумную формулировку – обратись к юристу. Ему, скорее всего, твои затруднения покажутся смешными: он привык разбираться в заковыристых словесных хитросплетениях. Уяснить смысл, расставить акценты, истолковать – лично ко мне за этим идут постоянно, даже когда текст совсем не юридический. «Что эти чудики имели в виду в коммерческом предложении?» или «В шестом разделе они про тиристоры или не про тиристоры?» — обычные вопросы, и ничего, что мне самому сначала объясняли, что такое тиристоры. Кто выжил при работе с законодательством о госзакупках, тот не сломает мозг ни о какую проектную документацию.

Оборотная сторона – сам начинаешь выражаться длинными заумными фразами, насыщенными канцеляритом и словами вроде «является», не замечая, как твои предложения становятся безразмерными, словно резина. А ещё постоянно пытаешься вставить туда что-нибудь уточняющее, наподобие «по общему правилу» или «если иное не будет предусмотрено». Кое-кто из коллег и на латыни может добавить, ничтоже сумняшеся.  И — да, кстати — в юридическом языке тавтология недостатком не считается. По общему правилу, sub normalis conditionibus.

Разобрать подобное с первого раза, без мучительной работы мысли, способен только другой юрист.

Лекарство – читать Довлатова. И научиться переключаться. На работе выдавать требуемые многоэтажные словесные построения, а в жизни обыденной вместо «по общему правилу, если иное не будет установлено специальными условиями предложения, размер оплаты, требуемой продавцом за данный товар, является раздражителем, вызывающим у меня приступы амфибиотропной асфиксии» обходиться простым: «Без скидки дорого. Жаба душит». 

Мы формалисты

Помните старый анекдот про прохожего и путешественников на воздушном шаре? На вопрос «где мы находимся» они получили совершенно верный ответ: «на воздушном шаре». Из чего и сделали вывод: прохожий – юрист.

Да, мы формалисты. Мы придираемся к мелочам и формулировкам, причём не только на работе – это въедается.

«Юрист!» — ругаются раздражённые домашние. А ты просто не можешь, ну НЕ МОЖЕШЬ удержаться и не заметить в сто первый раз, что «я только на минуточку» подразумевает возвращение в течение шестидесяти секунд либо сразу по их истечении. Морщишь нос при словосочетании «бесплатный кредит». Убеждаешь ребёнка переписать в сочинении фразу «он взял корзину яблок из рук старушки, сорванных в саду». То, что «договОры», а не «договорА», близкие давно усвоили.

Кто-то из нас въедливо вчитывается в договоры, где сам выступает в качестве потребителя – а кто-то принципиально подписывает их не читая, как именитый шеф-повар, никогда не готовящий дома. Но мозг юриста всё равно невольно фиксирует: на вывеске магазина часы работы — до 20, а он закрыт в 19. Непорядок. В торговом зале в открытом доступе лежит товар с ценником, но при попытке купить про него говорят: не продаётся, выставочный образец. Оператор связи повысил тариф без уведомления. Подсознательно нас это бесит – потому что в нашей (формальной) картине мира так быть не должно. А мы зачастую бесим всех остальных – не юристов: по их мнению, мы зануды, создающие проблемы на пустом месте. Что поделать: профессия налагает след.

Быть юристом — не хорошо и не плохо – просто мы такие, и живём с этим.

Полагаю, приведённый перечень наших психологических особенностей – неполный, и каждый коллега может что-то добавить в него от себя. Пишите в комментариях, будет интересно!