Интересное в практике 2016: эпизод 2

Начать придётся издалека – чтобы проследить тенденцию. Если заглянуть в историческое прошлое нашего права, то можно заметить, что на Руси и в дореволюционной России до самого последнего периода её существования не нужно было громких фраз наподобие «государство – это я», чтобы констатировать однозначную легитимность действий власти.

Читайте о поправках в ГК РФ с 1 января 2017 года.

Если князь, проходящий с войском или скачущий с охотой по чьему-нибудь полю, топтал посевы, это, прежде всего, не было противозаконным, поскольку он действовал в своём праве. Такое правомерное действие, разумеется, не влекло никакой ответственности. Заплатил князь владельцу за потраву – значит, достоин занесения в летописи под прозвищем «Милостивый», поскольку не обязан был. Если здесь и можно говорить об обязанности, то разве что о моральной, основанной на традиции (в том числе православной), совести конкретного властителя и его представлениях о должном и не должном — но не правовой. Замечательной иллюстрацией к этому принципу служит выдержка из Плана государственного преобразования, представленного Михаилом Сперанским Александру I в качестве программы либеральных (!) реформ:

1) Предполагается, что власть державная, предлагающая и отвергающая закон, никогда не может действовать сама собою против его разума.

2) Предполагается также, что совет, яко сословие, содействовавшее предложению и утверждению закона, не может поступить против его разума. А посему:

3) Всякая мера, приемлемая в нарушение закона, вменяется не державной власти и не совету ее, но подчиненным ей исполнителям или министрам, кои посему лично, каждый по своей части, подвергаются за них ответу, и сие обязательство приемлют они на себя самым подписанием актов.

Действия власти легитимны априори, если же они не легитимны – это не действия власти. Даже если представитель власти нарушал закон, власть была к этому непричастна. И вся тяжесть ответственности ложилась на нарушителя. Но не на публично-правовое образование. Сильны в России традиции! Как часто мы уже в наше время сталкиваемся с ситуацией, когда ответственным за правонарушение оказывается «бывшее должностное, а ныне частное» лицо, которое, как выяснилось, было уволено с должности за день до нарушения… и, вероятно, как раз шло сдавать пистолет, печать, ключ от сейфа с деньгами и документами или что у него там, когда совершило это самое правонарушение.

Но перемены всё-таки происходят. Медленно, конечно. Мысль о том, что государство в гражданском праве – равный субъект среди равных, ещё в начале XX века – невероятна. Но уже есть подвижки. Первые проблески можно обнаружить в Своде законов Российской Империи (в основном, том X). Потом был проект Гражданского уложения Российской Империи (прогрессивный, но так и не ставший в итоге законом), потом советское законодательство (в частности, статьи 446 и 447 ГК 1964 года об ответственности, в том числе, государственных органов и учреждений перед гражданами). Наконец, статья 53 Конституции РФ:

Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц

И, разумеется, современный ГК РФ с его главой 5, статьями 1064 и 1069 – 1071.

Казалось бы – всё? Эволюция завершена. Приличия соблюдены. Государство – вроде бы равный субъект. Ну, конечно, немного равнее других (пальчики стыдливо скрещиваем). Но ведь это – традиция! Можно жить. Мы привычные. Чего ещё надо-то?

И вдруг – 2013 год. Поправки к ГК. Ажиотаж вокруг отмены государственной регистрации сделок с недвижимостью. Дискуссии о принципе добросовестности. И не особо замеченная за всем этим статья 16.1. «Компенсация ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления». На первый взгляд – простое развитие положений статьи 1064 ГК РФ, да ещё отсылающее к специальным законам. Но почему оно — в общих положениях? И почему обращает на неё внимание сам Вениамин Фёдорович Яковлев?

Лучше него не напишешь, цитирую:

Статья 16.1 ГК имеет отсылочный характер и применяется лишь в случаях, прямо предусмотренных законом. Тем не менее внесение в Гражданский кодекс ст. 16.1 свидетельствует о весьма позитивной тенденции в развитии защиты прав граждан и юридических лиц даже от некоторых последствий правомерных действий публичной власти

Ключевое слово – тенденция. Появление в ГК статьи 16.1. доказывает, что тенденция к превращению публично-правовых субъектов в гражданских правоотношениях в действительно равноправных (включая сюда и обязанности) их участников не мертва. Движение не остановилось!

И вот теперь, после столь длительной (но необходимой) «подводки», наконец — обещанная судебная практика, подчёркиваю — этого года. Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 22 января 2016 г. N 305-ЭС15-12509.

Суть дела проста. Одна из сторон расторгнутого договора не вернула своевременно другой стороне полученные по договору средства. Та потребовала уплаты процентов на задержанную сумму согласно статье 395 ГК РФ. При споре между обычными хозяйствующими субъектами всё было бы элементарно, правда? Взыскать нет оснований отказать. Поставь запятую в нужное место.

Но дьявол, как обычно, кроется в мелочах. Маленькая подробность: выплату денег задержало публично-правовое образование. Ответчик – Правительство Москвы.

Тут искушённый юрист сделает изящный разворот на 180 градусов и скажет, что всё снова элементарно. Какие проценты? Есть же сформировавшаяся практика: ссылаемся на Бюджетный кодекс (гл. 24.1.) – и технично ускользаем из-под действия норм гражданского законодательства в ту сферу, где публично-правовые образования – никаким местом не равные участники правоотношений. Верховный Суд – подтверждает (см. разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике в Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ № 1(2015), вопрос № 3). И даже теоретическая база подведена. Ведь проценты-то – за пользование чужими денежными средствами. А публично-правовое образование ими, конечно, не пользовалось. Они на счёте лежали. Это всякие коммерсанты бы раз – и попользовались. Государственное же — свято!

Знакомо? А между тем, проценты взыскали. Буквально со словами: «в законе сказано — равны – значит, действительно равны». Цитирую:

Отклоняя возражения ответчика о специальных правилах, установленных статей 242.2 Бюджетного кодекса Российской Федерации, регулирующих порядок и срок исполнения судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что установленные бюджетным законодательством особенности порядка исполнения судебных актов, предусматривающие взыскание средств за счет бюджетов по предъявлении исполнительного листа, не регулируют имущественные гражданско-правовые отношения, не затрагивают соотношения прав и обязанностей их участников и сами по себе не изменяют оснований и условий применения гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательств по гражданско-правовой сделке

Sic! Заключаешь договоры – будь любезен, играй по общим правилам. И по общим же правилам отвечай.

Для кого как – а для меня такие дела показательны. И дают повод критикам лишний раз показать на меня пальцем, шепча: «оптимист»!

Да, сфера действия отечественного частного права, пройдя пик своего расширения лет пятнадцать назад, снова съёживается. Да, публичное право вновь делает заявки на доминирование. Но пока такие решения будут, можно по этому поводу не беспокоиться. Потому что баланс (основанный на столь любимом мной здравом смысле) сохраняется. И говорить о гибели частного права – мягко говоря, преждевременно.