Обзор Федерального закона от 03.07.2016 N 360-ФЗ: множество поправок в самых разных областях

Привет, коллеги!

Знание психологии в наше время – обязательный атрибут для законодателя и для тех групп влияния, которые за законодателем стоят. Как сделать действующим нормативным актом спорный, всех раздражающий и даже потенциально скандальный законопроект, чтобы всё было тихо, спокойно и благолепно? Есть отработанная технология, на знании человеческой психологии как раз и построенная.

Во-первых, очень удобно такого рода проекты принимать перед праздниками, отпусками, каникулами. Оптимально - 31 декабря. Присмотритесь: количество правовых новостей за этот день просто зашкаливает, словно ответственные лица весь вечер под ёлочкой только и делали, что занимались законотворчеством. Только новости эти поступают в массы уже потом, после каникул, остывшими – и остаются без резонанса. Начало лета – тоже сойдёт: мысли у всех совсем другим заняты - не оливье, так морем, солнцем и кисловодским нарзаном.

Во-вторых, надо законопроект грамотно назвать. Традиционный вариант: «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» - за такой ширмой может прятаться что угодно. Вспомните хотя бы закон № 379-ФЗ от (внимание!) 21 декабря 2013 года с этим самым названием (я о нём писал ранее). Что он ввёл? Правильно: весьма неоднозначные и на тот момент в штыки принятые многими нормы о номинальном счёте и счёте эскроу.

И в третьих, нужные положения должны быть замаскированы среди совершенно нейтральных, желательно – скучных, чисто технических и затрагивающих только какую-то узкоспециальную нишу – так чтобы основная масса читающих, даже если заглянет, тут же выглянула обратно со словами «это нас не касается».

А теперь посмотрим уже превратившийся из куколки в бабочку законопроект с номером 985767-6 (Федеральный закон от 03.07.2016 N 360-ФЗ).

Внесение в Думу

При рождении (внесён 29 января 2016 года) и в девичестве (в смысле, ещё в первом чтении, каковое состоялось 20 апреля 2016 года) он носил название "О внесении изменений в Федеральный закон "Об оценочной деятельности в Российской Федерации", Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и отдельные законодательные акты Российской Федерации" и касался, главным образом, терминологии. Определить термин «ликвидационная стоимость», заменить в тексте нормативных актов банковскую гарантию на независимую и совершить прочие грандиозные прорывы в правовом регулировании наподобие «в части первой слова «(далее – отчет» заменить словами «далее также – отчет)» - на большее малыш 985767-6 в данной личиночной стадии не замахивается. К крошке присмотрелись, внесли (в исходном виде) в правовые базы, изучили досье, сочли безобидным, дали индифферентные правовые заключения – и выпустили из поля зрения. Расслабились.

Второе чтение

И вот тут (15 июня 2016 года – то есть почти перед вторым чтением, назначенным на 22 июня), с законопроектом происходит мгновенный метаморфоз. Маленькая семистраничная личинка стремительно видоизменяется, приобретая черты взрослой особи – крупной, целеустремлённой (не говорю – хищной, но что-то такое местами присутствует), на полсотни листов. В третьем чтении её уже зовут узнаваемо: «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Сначала ещё с хвостиком (припиской в скобках: «в части уточнения положений по вопросам оценки имущества»), но потом отпадает и он. Терминологические пёрышки сброшены, и на их месте затопорщилась явственно видимая чешуя.

Снаружи, по-прежнему, внешняя маскировочная оболочка: нужда в ней пока не отпала. Прекрасная идея (браво авторам!) – начать законопроект со «слово «подлежащих» заменить словами «которые подлежат». Половина случайно полюбопытствовавших отсеивается сразу. Вторая половина дочитывает до подробного описания последствий избрания нотариуса депутатом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и тоже отсеивается: не больно-то много среди читающей публики тех дважды счастливцев, к которым это относится.

Всё, цель достигнута. Юридическая общественность частью отвернулась, частью вообще задремала. И со страницы шестой (из пятидесяти) начинается настоящее содержание, до метаморфоза в законопроекте отсутствовавшее начисто.

О содержании по существу

1. Для начала, отменяется привязка удостоверения договоров об отчуждении объектов недвижимого имущества к нотариальному округу, где расположено такое имущество. Правда, некоторая территориальность всё-таки сохраняется: если имущество находится в одном субъекте Российской Федерации, то обращаться к нотариусу следует в пределах этого субъекта, а если в разных – то в пределах любого из них. Тем не менее, степень удобства для потенциальных клиентов вырастает в разы, делая нотариальную процедуру ещё более предпочтительной для них, нежели обращение непосредственно в Росреестр. Даже сейчас и даже там, где отлично налажена работа многофункциональных центров, можно наблюдать растущие очереди в нотариальные конторы. Отметил для себя, как увеличился спрос – у нас в городе запись к нотариусам для совершения сделок с недвижимостью ведётся уже за неделю, хотя документы запросто можно сдать в МФЦ без ожидания и без дополнительных расходов. Конкурентоспособность нотариусов на этом рынке растёт, а вскоре вырастет ещё больше. Кстати, отнюдь не настаиваю, что это плохо – если цены на удостоверение сделок будут разумными, а пакет дополнительных услуг – облегчающим жизнь клиента и снижающим его риски, и при этом нотариальная форма не станет безальтернативной, как когда-то, то для потребителя, имеющего возможность выбора, это плюс, а не минус.

2. Вторая новелла, куда более серьёзная – появление в Основах законодательства Российской Федерации о нотариате (далее – Основы) списка документов, по которым взыскание задолженности производится в бесспорном порядке, без обращения в суд, на основании исполнительных надписей всё тех же нотариусов. Процитируем статью 90 Основ в новой редакции:

1. Нотариально удостоверенные сделки, устанавливающие денежные обязательства или обязательства по передаче имущества.
2. Кредитные договоры, за исключением договоров, кредитором по которым выступает микрофинансовая организация, при наличии в указанных договорах или дополнительных соглашениях к ним условия о возможности взыскания задолженности по исполнительной надписи нотариуса.
3. Иные документы, перечень которых устанавливается Правительством Российской Федерации.

Какой контраст с прежним положением вещей, когда уделом нотариусов были исполнительные надписи по жалким договорам проката, хранения и залоговым билетам! Уже ради этого изменения маленькую личинку стоило холить и лелеять: ведь достигнув взрослого состояния, она принесёт хозяевам и необъятный рынок взысканий по кредитным договорам (привет коллекторам, только что отставленным от «кормушки»!), и взыскание по тем же сделкам с недвижимостью, на совершение которых всё больше граждан выстраивается в очередь к нотариусам. А если дело пойдёт успешно, то не грех будет задействовать и пункт 3), расширяя сферу применения исполнительной надписи без необходимости дополнительного законотворчества. Ах да — ну и суды, возможно, немного разгрузятся.

3. После «прослойки» технического характера, на странице 11 вновь встречаемся с истинным содержанием законопроекта (да сейчас, собственно, после Совета Федерации – уже практически закона). На этот раз изменения вносятся в Федеральный закон от 8 февраля 1998 года № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Для начала, длинная рука нотариуса дотягивается до компаний одного лица:

«Решение единственного участника общества об увеличении уставного капитала подтверждается его подписью, подлинность которой должна быть засвидетельствована нотариусом».

А потом превращается в руку помощи, заботливо (добавим: и небезвозмездно) протянутую всем обществам с ограниченной ответственностью:

«Общее собрание участников общества вправе передать Федеральной нотариальной палате ведение и хранение списка участников общества в реестр списков участников обществ с ограниченной ответственностью единой информационной системы нотариата, ведение которой осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации о нотариате».

И правда: не всё же одним только реестродержателям на акционерных обществах зарабатывать? Следующий логический шаг, после успешной обкатки системы, напрашивается: сделать ведение списков участников ООО Федеральной нотариальной палатой общим правилом. Даже, наверное, не императивным обязыванием (хотя этот метод в запасе останется, на всякий случай), а более тонко: усложнением требований к ведению списков и введением чувствительных санкций за их нарушение. Так, чтобы общества сами побежали к нотариусам списки передавать, с благодарностью за избавление от этой головной боли. Ну и с раскрытыми кошельками, конечно, как без этого.

4. Дальше – вновь слой не имеющих особого значения пунктов, что-то там об оценочной деятельности: надо же было куда-то пристроить фрагменты «личинки». И вдруг – дополнение в статью 10 Федерального закона от 29 октября 1998 года № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)»:

«3. Сведения о заключении договора финансовой аренды (лизинга) подлежат внесению лизингодателем в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц с указанием номера и даты договора, даты начала и даты окончания финансовой аренды (лизинга) в соответствии с договором, наименования лизингодателя и наименования лизингополучателя с указанием их идентификаторов (идентификационный номер налогоплательщика, основной государственный регистрационный номер при их наличии), имущества, являющегося предметом финансовой аренды (лизинга), в том числе цифрового, буквенного обозначений имущества или объекта прав либо комбинации таких обозначений».

Комментарии, как говорится, излишни! Лизингодатели рукоплещут стоя и массово выстраиваются в очередь на подачу данных в реестр. Как скоро станет обязательным занесение в него сведений о купленной к завтраку булочке?

5. Вновь слой под названием «разное» (добрались даже до ОСАГО). В закон от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» ряд небезынтересных, но не революционных поправок. Арбитражным управляющим – читать обязательно, им подняли вознаграждение. Немножко об исполнительном производстве – и снова реестр:

«Должник обязан уведомить кредиторов об обращении взыскания на принадлежащее ему имущество, указанное в пунктах 3 и 4 части 1 настоящей статьи, путем внесения сведений об обращении взыскания на такое имущество в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц с указанием размера требований в соответствии с исполнительным документом и очередности обращения взыскания на имущество».

Пункты 3 и 4 – это недвижимость и иное имущество производственного назначения. Хм, кто там сейчас оператор реестра? Всё ещё Интерфакс? Им сотрудники не нужны? Денежный поток в ту сторону явно должен существенно увеличиться – конечно, не так, как к нотариусам, но тем не менее.

Изменения в Федеральный закон от 1 декабря 2007 года № 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях». Отгадайте – куда членам СРО будет положено заносить всякие сведения?

Изменения в федеральный закон от 30 декабря 2008 года № 307-ФЗ «Об аудиторской деятельности»… я молчу, вы всё знаете без меня! Все заказчики аудита – в очередь на занесение данных в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц, сразу за членами СРО.

Вновь куски от «личинки», много букв о пустом — государственно-частных партнерствах. В их жизнеспособность не верит, пожалуй, никто. Всё, что ли? Нет, на тридцать девятой странице (статья 19) – целый блок о кадастровой оценке. Вот оно, очень важное!

«Кадастровая стоимость, определяемая в соответствии со статьей 24-19 Федерального закона от 29 июля 1998 года № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» после 1 января 2017 года, определяется с использованием результатов государственной кадастровой оценки, действующих по состоянию на 1 января 2014 года или на 1 января года, в котором впервые начала действовать для целей налогообложения кадастровая стоимость, если на 1 января 2014 года отсутствовала кадастровая стоимость или не применялась для целей налогообложения».

Фактически, речь идёт о «заморозке» кадастровой стоимости объектов недвижимости с 1 января 2017 года по 1 января 2020 года на уровне 1 января 2014 года, а если кадастровая стоимость после этого уменьшалась – то и на более низком. Вот это уже – позитив! Ведь кадастровая стоимость – это параметр для расчёта и налогов, и арендной платы за государственные или муниципальные земельные участки, и явно ещё много для чего. Выходит, и общественно полезные цели нашему законопроекту не чужды.

Всё? Нет, не всё.

Ягодка на торте – в заключительных положениях:

«Со дня вступления в силу настоящего Федерального закона государственные органы, органы местного самоуправления, суды, а также иные органы и организации обязаны принимать для подтверждения регистрации прав на недвижимое имущество выписку из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним наравне со свидетельством о государственной регистрации».

Ура! Какой смелый и неожиданный вывод, — хмыкает юридическая общественость. Но, тем не менее, общественности приятно. Тоже – важное правило законотворчества. Запоминается, как говорится, последнее — и законопроект оставляет у того, кто его всё-таки дочитал, приятное земляничное послевкусие.

Вот теперь точно – всё. Основное, по крайней мере.

Совет Федерации пройден — так что ждём подписания Президентом.