Оспаривание крупных сделок и сделок с заинтересованностью: препарируем Постановление Пленума

Здравствуйте, коллеги!

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2018 № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность» – документ давно ожидаемый. Можно сказать, хорошо вызревший. Фактически, перед нами инструкция по применению положений Закона об акционерных обществах и Закона об обществах с ограниченной ответственностью в редакции Закона № 343-ФЗ от 3 июля 2016 года (с длинным названием «О внесении изменений…» и всё такое).  Закон этот, напомню, вступил в силу 1 января 2017 года – таким образом, Постановление Пленума появилось через два года после принятия закона и через полтора года после начала его действия. У Верховного Суда было время для накопления и обобщения практического материала и «сигналов с мест» о пробелах, проблемах толкования и правоприменения.

С учётом того, что Постановление Пленума получилось довольно компактным (30 пунктов, 16 листов в графической версии), может возникнуть ложное впечатление, будто этих проблем и пробелов оказалось совсем мало. На самом деле, компактность скорее говорит о высокой квалификации людей, готовивших документ. Умение краткими формулировками объять многое – важное требование к авторам нормативных актов — а заодно и других, успешно эти самые нормативные дополняющих и, чего греха таить, нередко заменяющих. Помните, как активно создавал новые нормы Высший Арбитражный Суд? Что касается «послереформенного», оставшегося на судейском Олимпе в одиночестве Верховного Суда, то его акты долгое время были крайне сдержанными, подчёркнуто не претендующими на законотворчество. Но годы идут — и всё постепенно меняется...

Впрочем, пора заканчивать лирическое вступление и начинать работать с текстом Постановления.

Структурно оно разделено на четыре части: общие положения, крупные сделки, сделки с заинтересованностью и заключительные положения.

Общие положения

Надо заметить, что ни общие, ни заключительные положения в данном Постановлении – никоим образом не пустышка. Уже самый первый пункт, через который глаз так и норовит привычно перепрыгнуть, на самом деле содержателен. Возвращаю взгляд обратно: перед нами чёткое разграничение (читай – указание судам) – оспаривание крупных сделок должно производиться по статье 173.1. ГК РФ, сделок с заинтересованностью – по статье 174 ГК РФ. То есть оспариваемые крупные сделки трактуются как совершённые без необходимого в силу закона согласия, а сделки с заинтересованностью – как совершенные представителем или органом юридического лица с нарушением интересов представляемого или юридического лица. Не смешивать, положения законов об АО и об ООО расширительно не толковать, конкуренцию норм не устраивать. Вполне здраво, но не самостоятельно – просто развёрнутое разъяснение норм соответствующих законов.

Обширные пункты 2 и 3 посвящены сроку исковой давности. И вот тут как раз появляется судебное правотворчество. Раз уж ни нормы статьи 181 ГК РФ, ни нормы законов об АО и об ООО не содержат достаточно подробных и подходящих к ситуации правил, а правила такие нужны, то, как говорится, сделай сам.

Получилось, в несколько вольном изложении, следующее:

1. Годичный срок для оспаривания сделки (хоть крупной, хоть с заинтересованностью) отсчитывается со дня, когда о заключении сделки с нарушениями узнал или должен был узнать директор (или кто там выполняет функции исполнительного органа), в том числе если он сам эту сделку совершал. Удобно в доказывании: в большинстве случаев, достаточно посмотреть на дату договора.
2. Если директор оказался плохишом и состоял в сговоре с другой стороной сделки, нужно проверить: может быть, в организации он не единственный руководитель? Сейчас ведь и «коллективные директора» возможны (ст. 53 ГК РФ позволяет), и правление либо дирекция может быть, и управляющие компании иногда попадаются, со своей внутренней структурой. Перебираем всех заговорщиков из состава исполнительного органа и когда доходим до первого попавшегося честного человека, спрашиваем: ты когда узнал или должен был узнать, что со сделкой не всё в порядке? Этот день и берём за точку отсчёта.
3. Если честных людей в составе исполнительного органа найти так и не удалось (замараны все), либо исполнительный орган был единоличный, да и тот нехороший человек (в сговоре с другой стороной сделки) – тут уж делать нечего. Будем отсчитывать срок со дня, когда о нарушениях при заключении договора узнал или должен был узнать участник (акционер) или член совета директоров, предъявивший требование о признании сделки недействительной.

Для истцов-акционеров (участников) есть дополнительные нюансы, один позитивный и три негативных. Начнём с плохого:

• если общество раскрывало информацию о сделке, считается, что с этого момента участники (акционеры) всё о ней знали (то есть годичный срок исковой давности начал течь);
• если в обществе прошло годовое собрание, также считается, что с его даты участники (акционеры) имели нужную информацию для оспаривания сделки (срок, опять же, начал течь), даже если о сделке прямо не упоминалось в материалах к собранию, но из них можно было сделать нужные выводы (интересно, многие ли акционеры разбираются в цифрах в балансе?);
• в любом случае, годичный срок считается истекшим, если участник (акционер) два года подряд и более прогуливал общие собрания и не запрашивал  информацию о деятельности общества.

Позитив: если истцов несколько, срок отсчитывается по последнему узнавшему и не считается пропущенным в целом, пока не пропущен именно для него. Но с условием: этот последний истец должен иметь не менее одного процента голосов в соответствующем обществе.

Получается, таким образом, что реальный максимальный срок оспаривания сделки для тех участников (акционеров), кто не знал и не должен был знать о нарушениях при её совершении, фактически не превышает двух лет с даты её совершения, за исключением ситуаций, когда информация о сделке от них скрывалась. В последнем случае максимальный срок может оказаться большим.

Пункты 4, 5 и 6 Постановления интересны в основном конкретными примерами: что нужно одобрять, что не нужно. Последующее изменение основных условий сделки (что к ним относится, перечисляется в пункте 4), заключение мирового соглашения, признание иска или отказ от иска отдельного одобрения требуют, а корпоративные решения вроде избрания директора или привлечения вместо него управляющей компании – нет.

Пункт 7 логичен и не так чтобы необходим – просто дополнительное напоминание о том, что оспаривание сделок производится в интересах и от имени соответствующего общества. Это значит, что решение выносится и исполняется в пользу общества, а судьба иска и течение срока исковой давности не зависят от изменения персонального состава участников. Пусть хоть все поменяются – новые акционеры (участники) точно так же могут оспаривать ранее совершённые сделки, как и отцы-основатели.

Последний, восьмой, пункт общих положений – чрезвычайно интересный. Вдумайтесь – не обязательно оспаривать саму сделку, чтобы:

• взыскать убытки, причинённые обществу её заключением;
• исключить виновного в её заключении участника из общества.

Более того, удовлетворению таких требований не препятствует даже отказ в иске о признании недействительной крупной сделки или сделки с заинтересованностью!

Крупные сделки

Двенадцать пунктов (с 9 по 20 включительно) Постановления посвящены крупным сделкам, из них шесть (9, 11 – 14, 19) помогают понять – относится ли сделка к крупным, четыре (10, 15 – 17) посвящены процедурам одобрения, чрезвычайно интересный пункт 18 (а также последний абзац пункта 9) – вопросам доказывания. Особняком стоит последний пункт (20), который императивно утверждает, что «с учетом особого значения для деятельности общества крупных сделок, порядок совершения которых выступает гарантией права участника принимать решение о существенном изменении деятельности общества … в устав общества не могут быть включены иные правила совершения таких сделок или установлено, что такие сделки не подлежат одобрению». Если это не нормативное положение, не особенно даже и пытающееся маскироваться под толкование, то что?

В отношении критериев отнесения сделок к крупным интересна их классификация с делением на количественный  (пресловутые 25 и более процентов балансовой стоимости активов) и качественный (выход за пределы обычной хозяйственной деятельности) признаки, которые должны присутствовать одновременно, на момент совершения сделки.

В отношении каждого из признаков разбирается целый ряд прикладных вопросов, в том числе:

1. Как считать балансовую стоимость активов? (По данным наиболее свежей промежуточной бухгалтерской отчётности, а если её нет – по данными годовой бухгалтерской отчетности на 31 декабря года, предшествующего совершению сделки.)
2. Включать ли в сумму сделки возможные штрафные санкции? (Не включать, за исключением случаев, когда будет установлено, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения или ненадлежащего исполнения обществом – очевидно, этот путь обхода закона оказался популярен, раз заслужил отдельный пункт 11 в Постановлении Пленума.)
3. Как оценить стоимость договора, предусматривающего периодические платежи? (Учитывать сумму за год или за весь срок действия договора, если этот срок менее года.)
4. Какие сделки относить к взаимосвязанным? (Объединённые общей хозяйственной целью.)
5. Распространять ли правила об оспаривании крупных сделок на иные сделки, если уставом общества предусмотрено их одобрение в том же порядке? (Нет, следует применять пункт 1 статьи 174 ГК РФ.)

Из «процедурных» вопросов мне показались интересными следующие:

1. Отсутствие заключения совета директоров акционерного общества по сделке, если эта сделка была одобрена общим собранием акционеров, является нарушением процедуры, но не даёт основания оспорить сделку как совершенную с нарушением порядка получения согласия. (Совершенно правильно, по-моему – большее искупает недостатки меньшего. Если такое нарушение повлекло за собой убытки – пожалуйста, взыскивайте, но «рушить» сделку нет никаких разумных оснований.)
2. Если член совета директоров умер, то не следует требовать, чтобы он восстал из гроба для единогласного одобрения крупной сделки. Голоса членов совета директоров, выбывших по иным причинам (ограниченных в дееспособности, признанных недееспособными, дисквалифицированных, отказавшихся от полномочий) также не учитываются.
3. Если сделка относится одновременно и к крупным, и к сделкам с заинтересованностью, то совет директоров (если это в его компетенции) одобряет её по правилам о крупных сделках, а общее собрание участников (акционеров) – по правилам о сделках с заинтересованностью. Если же одобрение в обоих случаях – в компетенции общего собрания, то можно как совместить его в одном вопросе повестки дня (очевидно, чтобы сэкономить бумагу — и меньше заплатить регистратору за выполнение функций счётной комиссии), так и разнести по разным (чтобы никакой дотошный проверяющий не придирался к отсутствию двух согласий).

Вопросы доказывания сосредоточены в основном в пункте 18 Постановления Пленума, зато в пункте 9 приводится замечательная презумпция: любая сделка общества считается совершенной в пределах обычной хозяйственной деятельности, пока не доказано иное. Бремя доказывания иного лежит на истце. Ему же придётся доказывать, что стороны сделки состояли в сговоре, были заведомо осведомлены о крупности (равно как о наличии заинтересованности) и т.п. Правда, в случае, когда контрагент по сделке, контролирующее его лицо или подконтрольное ему лицо является участником (акционером) общества или контролирующего лица общества (или входит в состав их органов), заведомая осведомлённость, напротив, презюмируется.

Ещё два момента из пункта 18 необходимо отметить отдельно как особо важные, с обязательным цитированием:

«По общему правилу, закон не устанавливает обязанности третьего лица по проверке перед совершением сделки того, является ли соответствующая сделка крупной для его контрагента и была ли она надлежащим образом одобрена (в том числе отсутствует обязанность по изучению бухгалтерской отчетности контрагента для целей определения балансовой стоимости его активов, видов его деятельности, влияния сделки на деятельность контрагента)».

и

«Третьи лица, полагающиеся на данные единого государственного реестра юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) о лицах, уполномоченных выступать от имени юридического лица, по общему правилу, вправе исходить из наличия у них полномочий на совершение любых сделок».

Согласитесь: очень правильные и рациональные выводы. (Забегая вперёд, сообщаю, что аналогичные положения имеются также в пункте 27 Постановления Пленума в разделе о сделках с заинтересованностью.)

Последний же абзац пункта 18 лично у меня вызывает улыбку:

«Указание в соответствующей сделке (ином документе) на то, что заключившее ее от имени общества лицо гарантирует, что при совершении сделки соблюдены все необходимые корпоративные процедуры и т. п., само по себе не свидетельствует о добросовестности контрагента».

Аргументы уровня «чесслово!» для суда ценности не имеют.

Сделки с заинтересованностью

Сделкам с заинтересованностью досталось в Постановлении Пленума всего восемь пунктов (с 21 по 28 включительно), не особенно структурированных. Вопросы сущностные, процедурные и доказательственные здесь перемешаны, в ряде пунктов просто зачем-то дублируются положения закона. Пожалуй, стоит отметить следующие моменты:

1. Понятие «выгодоприобретатель» для целей определения заинтересованности в совершении сделки можно и нужно толковать расширительно – это любой, кто извлекает имущественную выгоду, в том числе косвенную, каким угодно способом: скажем, получает от общества поручительство по своему обязательству перед третьим лицом.
2. Для отнесения сделки к сделкам с заинтересованностью необходимо, чтобы эта заинтересованность имела место на момент совершения сделки – ни раньше, ни позже не считается.
3. Требование о проведении общего собрания (или заседания совета директоров) для решения вопроса об одобрении сделки с заинтересованностью можно направлять как в любой момент до совершения сделки, так и после её совершения. Принцип «поезд ушёл» здесь не работает: придётся рассматривать вопрос о последующем одобрении сделки.
4. Возможность оспаривать сделку с заинтересованностью не утрачивается по процедурным причинам (например, если истец не потребовал созыва общего собрания для одобрения сделки, а сразу пошёл в суд). Более того: оспаривать сделку можно даже в случае, если имеется решение о её одобрении (!), но истец сможет доказать, что сделка причинила ущерб интересам хозяйственного общества (см. последний абзац пункта 24 Постановления Пленума). Да, увы, мы живём в мире, в котором даже наличие принятого и оформленного по всем правилам решения об одобрении сделки ничего не гарантирует...
5. Сделки, не являющиеся сделками с заинтересованностью в силу закона, но отнесённые к таковым уставом общества, должны оспариваться не согласно нормам Закона об акционерных обществах или Закона об обществах с ограниченной ответственностью о сделках с заинтересованностью, а на основании пункта 1 статьи 174 ГК РФ.

Заключительные положения

Заключительные положения (пункты 29, 30 Постановления Пленума) отвечают, в первую очередь, на один из самых животрепещущих вопросов, порождённых вступлением в силу Закона № 343-ФЗ: как быть со сделками, одобренными до 1 января 2017 года, но не заключёнными сразу же? Не секрет, что одно время «найти» сделанное задним числом решение об одобрении сделки было для юристов более предпочтительным вариантом, чем оформлять одобрение по новым правилам. Верховный Суд расправляется с этой практикой беспощадно:

«Решения об одобрении, принятые до даты вступления в силу Закона  № 343-ФЗ (1 января 2017 года) в отношении сделок, которые не были заключены до этой даты, сохраняют свое действие после 1 января 2017 года и могут рассматриваться как надлежащее согласие (одобрение) на совершение сделки в случае, если они соответствуют положениям Закона об акционерных обществах и Закона об обществах с ограниченной ответственностью в редакции Закона № 343-ФЗ».

Под занавес (в пункте 30) Пленум отменяет часть положений своего Постановления № 28 от 16 мая 2014 года «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью»: впрочем, будьте бдительны – для случаев, когда рассматриваются дела об оспаривании сделки, совершенной до 1 января 2017 года, эти положения сохраняют силу.