Добрый день, коллеги!
Всем известно, что предпринимательство – это деятельность, осуществляемая на свой страх и риск. Это усугубляется еще и тем, что основополагающий принцип – свобода предпринимательской деятельности, к сожалению, не всегда работает. Власть создает все новые административные барьеры, препятствующие нормальному развитию бизнеса. Одним из таких барьеров является незаконное уголовное преследование предпринимателей.
Наиболее распространенные составы преступлений для предпринимателей сегодня – это мошенничество, нарушение процедуры банкротства, уклонение от налогов. В этих сферах государство упорнее всего борется с бизнесом. Однако такая борьба не всегда честная.
Так, уклонение от уплаты налогов – это либо умышленное непредставление налоговой декларации, либо внесение в нее заведомо ложных сведений (при условии, что такое нарушение связано с неуплатой налогов на значительную сумму – более 2 млн рублей с юрлица или более 600 тыс. рублей с физлица, ст. 198, 199 УК РФ).
Но на практике возникают ситуации, когда следователи неверно трактуют совершенные деяния. Возможно три варианта: первый – это мошенничество, второй – уклонение от налогов, третий – совокупность деяний.
Судебная практика также неоднозначна.
Так, суд посчитал, что действия по возмещению НДС являются хищением денежных средств из бюджета путем обмана (приговор Новгородского районного суда от 28.01.2011 г.)
Противоположное мнение: подсудимый принял НДС к вычету и отразил налог в декларациях, что является уклонением от уплаты налога (приговор Калининского районного суда г. Чебоксары Чувашской республики).
Совокупность выводов: обвиняемый представил в ФНС фиктивные документы, тем самым не только уклонился от уплаты обязательных платежей, но и завладел средствами бюджета в качестве возврата НДС (квалифицируется как мошенничество) (приговор Соликамского городского суда Пермского края от 20.07.2012 г.).
Такая «вилка» в законе на руку правоприменителям, поскольку если признать предпринимателя мошенником, то ему грозит до 10 лет лишения свободы, если осудить по налоговому преступлению – до 6 лет, а по совокупности преступлений может быть и больше. Здесь также усматривается и коррупционная составляющая.
Понимая сложность проблемы, многие уже сегодня предлагают дополнить УК РФ новым составом: мошенничество в сфере налогообложения. Эта норма будет действовать как раз для случаев уклонения от уплаты налогов, не только НДС, но и других.
На мой взгляд, такой подход не совсем целесообразен. Норма о мошенничестве, наверное, самая «подвижная» с точки зрения количества внесения в нее поправок. Однако от этого данный вид преступления не становится более раскрываемым. Наоборот, мошенничество плодит латентную преступность. Считаю, что лучшим будет более четкое формулирование действующих норм, чем придумывание новых.
Следующий вид бизнес-преступлений – это банкротство. К нему относятся совершение неправомерных действий, преднамеренное и фиктивное банкротство.
Понятно, что когда вы уже признаны должником и совершаете неправомерные действия, будь то сокрытие имущества или внеочередное удовлетворение требований кредиторов, кроме как преступлением это не назовешь. А вот преднамеренное и фиктивное банкротство – вопросы спорные.
Само по себе банкротство не является преступлением, таковым оно становится, если на это имеется умысел и влечет ущерб свыше 1,5 млн рублей. Если указанная сумма ущерба не набирается, действуют административные нормы, которые более лояльны к провинившимся бизнесменам.
Сегодня становится модно умышленно банкротить организацию, чтобы не отвечать по долгам. Наиболее распространенным вариантом специального банкротства компании является заключение от ее имени экономически невыгодных сделок с целью увеличения кредиторской задолженности (приговор Кропоткинского городского суда Краснодарского края от 29.06.2011 г.).
Или другой вариант. Директор распродает имущество предприятия. Это приводит к необходимости уменьшения уставного капитала. Вырученные от продажи деньги перечисляются третьим лицам, фирма становится неплатежеспособной, выплатить кредиторам средства невозможно (приговор Троицко-Печорского районного суда республики Коми от 29.12.2011 г.).
Число оправдательных приговоров по преднамеренному банкротству ничтожно мало. В частности, приговор Куюргазинского районного суда республики Башкортостан. Хотя, как мне кажется, нарушение закона налицо. Председатель сельскохозяйственного производственного кооператива из-за долгов перед государством и давления судебных приставов решил реорганизовать СПК, передав вновь созданному кооперативу все имущество. Таким образом появляется новый СПК, который имеет достаточное количество средств на счете и не имеет долгов, и кооператив-пустышка, которому нечем отвечать по своим долгам. Причина вынесения оправдательного приговора – некачественная работа следствия.
Такой явный уклон в сторону обвинения не способствует свободному развитию предпринимательства. Еще одним барьером на пути бизнеса можно считать уличение в фиктивном банкротстве.
Фиктивность разорения доказать трудно. Это связано с тем, что для образования состава необходимо заведомо ложное публичное объявление себя банкротом. Чаще всего это делается путем подачи заявления о признании банкротом в арбитражный суд. Чтобы оно получило дальнейшее развитие, необходимо наличие всех признаков банкротства, которые, несомненно, будут и при ложном объявлении.
бесплатный доступ
Запись семинара
«Банкротство юридических лиц»
Но, пожалуй, главная проблема заключается не в этом. У бизнесмена существует право подать заявление о признании несостоятельным в предвидении этого. Раз это право, а не обязанность, не все это делают. Если ты понимаешь, что реанимировать свой бизнес уже нельзя, намного проще его ликвидировать. Судебные органы думают иначе, расценивая такие действия как признак фиктивного банкротства.
Особо хочется отметить проблему трансграничной несостоятельности. Она связана с тем, что сегодня многие предприниматели выводят свои прибыли в офшоры. При этом офшорные зоны не есть безграничное зло. Многие их осуждают, не зная, что это такое. Оффшорными юрисдикциями считают государства, которые устанавливают на своей территории льготные налоговые режимы. Поэтому нет ничего противозаконного в том, чтобы воспользоваться предложенным послаблением. Другой вопрос, что государство для борьбы с этой возможностью должно само создавать эффективные механизмы преодоления налоговых «поблажек». У нас же принято вешать ярлык на оффшорные компании.
Осознавая это, законодатели предлагают создать норму, закрепляющую возможность инициировать дело о банкротстве не по месту регистрации юридического лица, а по месту нахождения основных интересов. Цель – защитить интересы кредиторов оффшорных компаний на территории РФ российскими судами и обратить имущество в их пользу.
Такое предложение мной видится спорным, поскольку непонятно, как будут стороны и судьи определять оценочную категорию – «место своих интересов», не приведет ли это к разного рода злоупотреблениям. Также данная сфера попадает в область международного частного права, а значит, есть вероятность сталкивания двух систем.
В завершение хотелось бы привести некоторые цифры. За последние 10 лет 16% предпринимателей подверглись уголовному преследованию, 2/3 из них прекратили свою деятельность, из-за этого 2 млн человек остались без работы. При этом к уголовной ответственности привлекались вовсе не «новички» в бизнесе, 47% занимались предпринимательской деятельностью более 10 лет, 32% – более 20 лет (цифры взяты из ежегодного доклада Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей).
Из 150-200 тыс. уголовных дел, возбуждаемых по «экономическим» статьям ежегодно, 35-40 тыс. передаются в суд, 5-6 тыс. прекращаются, а остальные продолжают «висеть». По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, каждый пятый привлеченный к уголовной ответственности подвергся наказанию в виде лишения свободы.
Будем надеяться, что желание законодателя переломить сложившуюся ситуацию искреннее и будет воплощено в жизнь!
