Статистика по банкротствам юридических лиц

Привет, Регфорум!

В сегодняшней статье я решил немного абстрагироваться от своей работы и посмотреть на имеющиеся проблемы чуточку шире, так сказать, со стороны. Речь пойдет, как всегда, о банкротстве, но на этот раз не о криминальной его составляющей, а о банкротстве в целом по стране. Я постараюсь привести немного статистики, имеющейся в официальных источниках, и сделать кое-какие выводы. Итак, приступим!

Согласно официальных сведений (аналитической записке к отчету о работе арбитражных судов в Российской Федерации, Российский статистический ежегодник и пр.), количество поступивших заявлений о признании должника банкротом (в тыс.) составляло:

• 40,2 в 2010г.,
• 33,4 в 2011г.,
• 40,9 в 2012г.,
• 31,9 в 2013г.,
• 42 в 2014г.

Из поступивших заявлений на долю уполномоченного органа (как известно, таким является Федеральная Налоговая Служба), пришлось:

• 12, 9 тыс. в 2012г.,
• 4 тыс. в 2013г.,
• 8,8 тыс. в 2014г.  

По статистике, где-то в 80% случаев заявления принимаются к производству, менее половины из которых доходят до принятия решения о введении процедуры банкротства – конкурсного производства.

Из завершенных дел о признании должника банкротом, по данным за 2013 год:

• 10 877 дел завершено в связи с завершением конкурсного производства (в том числе по 4 459 делам по упрощенной процедуре банкротства),
• по 11 233 делам производство было прекращено, в том числе по 585 делам – в связи с утверждением мирового соглашения (менее 3% от общего числа).

По имеющимся официальным данным по состоянию на 22.07.2015г. (форма №1А, утвержденная приказом Высшего Арбитражного Суда), на начало 2015г. в производстве находилось 38 225 дел о банкротстве, за первое полугодие поступило ещё 21 698 заявлений о банкротстве, из которых принято к производству 18 471 заявление.

Более подробная аналитика за 2015 год отсутствует (по крайней мере, я так и не нашел). Что значат эти цифры?

Это значит, что, не смотря на посткризисное восстановление экономики России, снижения заявлений о признании должника банкротом не происходило, и из этого можно сделать вывод о том, что процесс банкротства должников никак не коррелирует с экономическим состоянием страны. Из этого, в свою очередь, можно сделать вывод о том, что банкротство не является последствием (к примеру, последствием экономической политики государства, некомпетентности органов управления (высшего менеджмента) предприятия-должника и т.д.), обусловленного какими-то объективными факторами, а является инструментом. Инструментом достижения целей, не всегда соответствующих тем, которые законодатель закладывал, создавая очередной законопроект.

• Во-первых, если изначально предполагалось, что своевременное введение процедуры банкротства может хоть как-то помочь должнику выйти из сложившийся неблагоприятной финансовой ситуации (защита от кредиторов, чьими исполнительными действиями должник мог быть разорен, в то время как процедура банкротства могла позволить ему восстановить свою платёжеспособность, пусть и в ущерб немедленному удовлетворению требований кредиторов), банкротство сейчас не ставит перед собой цель финансового выздоровления должника, а скорее наоборот, преследует цели ликвидации и растаскивания активов банкрота. До финансового оздоровления, как и до заключения мирового соглашения, как видно из приведенной статистики, доходят редко.
  
  
• Во-вторых, цель перераспределения активов убыточного предприятия между другими, более эффективными участниками рынка, также не находит своей реализации, т.к. существующая модель реализации таких активов не позволяет добросовестным игрокам осуществить их цивилизованный выкуп на торгах по банкротству, вместо чего активы часто реализуются аффилированной должнику коммерческой структуре, т.е. остаются в одних и тех же руках.
  
  
• В-третьих, в ходе процедуры банкротства часто не работают механизмы социальной защиты работников предприятия-должника. Так как выплата текущей задолженности происходит раньше оплаты заработной платы работников, недобросовестный должник (его «орган» управления) имеет возможность путем «наращивания» такой задолженности уклоняться от оплаты.
  
  
• В-четвертых, в законодательстве о банкротстве (ФЗ №127 «О несостоятельности «банкротстве») одной из базовых целей являлось регулирование процесса пропорционального удовлетворения требований кредиторов. На практике же я вижу создание фиктивной задолженности, размер которой не только не позволяет реальным кредиторам избрать кандидатуру управляющего, чем мешает им реализовывать свое право по контролю над должником и его активами, но и создает угрозу вывода средств от реализации конкурсной массы должника фиктивным кредиторам.

Из вышеизложенного читатель легко сможет сделать вывод о том, инструментом достижения каких целей служит сегодня институт банкротства. Как видно, основной целью банкротства является его использование в противозаконных «схемах» по уходу от уплаты кредиторской задолженности перед контрагентами и уклонению от уплаты обязательных платежей. Также, из приведенных цифр следует, что чуть меньше половины всех дел, завершенных конкурсным производством, завершены по упрощенной процедуре банкротства, что также свидетельствует о «умышленном» характере банкротства. Чаще всего это используется в «схемах» по ликвидации маленьких фирм с относительно небольшой задолженностью в бюджет и внебюджетные фонды, и не имеющих каких-либо активов, реальных к взысканию. Такие процедуры финансируются за счет «дружественных кредиторов» и используются для так называемой альтернативной ликвидации путем реорганизации нескольких фирм-однодневок в одну, которую и готовят в последствии к банкротству.

В подтверждение своих слов приведу еще несколько статистических данных, отражающих общую динамику роста задолженности организаций поставщикам, бюджету и внебюджетным фондам (млн. руб.):

Вышеуказанные данные приведены на основании сведений Росстата. Из них мы видим структуру задолженности, задолженность бюджету в которой составляет примерно 1 к 10 по отношению к задолженности перед поставщиками. При этом, структура просроченной задолженности имеет соотношение 1 к 20, что говорит нам о том, что организации предпочитают осуществлять гашение долгов преимущественно перед бюджетом, нежели перед поставщиками. Полагаю, это объясняется невозможностью «договориться» с ФНС о реструктуризации или отсрочке от уплаты долга, в результате чего последняя инициирует процедуру банкротства должника.

Теперь рассмотрим данные, указанные в другом официальном источнике: сайте ФНС, и проанализируем информацию, содержащуюся в отчетах 4-НМ по состоянию на начало 2014 и 2015 годов, а именно задолженность по налогам и сборам в бюджетную систему РФ (тыс. руб.):

бесплатный доступ

Запись семинара
«Банкротство юридических лиц»

Смотреть

Говоря проще, имеем: 20% всей задолженности по налогам приостанавливается к взысканию из-за введения процедуры банкротства, после чего до 86% этой задолженности списывается как с ликвидированной организации, т.е. с организации, процедура банкротства которой завершена, и в ходе её (процедуры) проведения средств для погашения требований налогового органа не хватило. Тут следует учитывать также тот факт, что эти требования остаются неудовлетворенными, как и требования остальных кредиторов третьей очереди, т.е. тех самых поставщиков, просроченная задолженность перед которыми в конце 2014 года составила 1 451 141 млн. руб.!

Анализируя статистические данные, необходимо учитывать также и то, что на несколько крупнейших Российских предприятий может приходится основная доля всей указанной в статистике задолженности: это банки и крупнейшие градообразующие предприятия.

Вот еще несколько выводов, которые можно сделать:

1. Далеко не каждому кредитору удается вернуть несколько копеек из каждого погоревшего в банкротстве рубля.
2. Как правило уже в начале процедуры банкротства должник вынужден признать, что большая часть имущества и активов предприятия уже выведены и возвращать кредиторам практически нечего.
3. Значительная часть дел о банкротстве — это дела о банкротстве должников, которые существуют только на бумаге. У этих должников не осталось ни конкурсной массы, ни работников, ни руководителей и уж тем более собственников.
4. Кредиторы, как правило, не заинтересованы в финансовом оздоровлении предприятия-должника.

5. Недоработки в законодательстве о банкротстве, а также та коррупционная составляющая, которая имеется в противоречивой по своей правовой природе должности арбитражного управляющего, обуславливает высокую криминализацию института банкротства в целом.