Поправки в ГК: факторинг

Привет всем!

Продолжаем читать Федеральный закон от 26.07.2017 № 212-ФЗ "О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации".

Факторинг

Нормальный цивилизованный факторинг в России приживается долго и трудно. Изначально, после появления в Гражданском кодексе договора финансирования под уступку денежного требования, реально заинтересовались им в основном бритые наголо граждане с утюгами, паяльниками и бейсбольными битами, получившие легальный инструмент для «покупки долгов» и обхода договорного запрета уступки денежного требования с использованием статьи 828 ГК РФ. Тот факт, что в развитых правопорядках факторинг – это прежде всего сервис, позволяющий снять с клиента непрофильные для него функции и дать ему возможность сосредоточиться на основной деятельности, тогда остался за кадром. Благо, пункт второй статьи 824 ГК РФ говорит об элементах этого сервиса как о необязательном довеске к уступке требования:

«2. Обязательства финансового агента по договору финансирования под уступку денежного требования могут включать ведение для клиента бухгалтерского учета, а также предоставление клиенту иных финансовых услуг, связанных с денежными требованиями, являющимися предметом уступки».

Могут включать – значит, могут и не включать. Но тогда разница между финансированием под уступку денежного требования и обычной возмездной цессией размывается до полного исчезновения.

Неудивительно, что факторинговые компании «правильного образца» в России сначала появились в столицах, в очень небольшом количестве, и ориентированы были первоначально на обслуживание нужд зарубежного бизнеса, привыкшего к комфортному факторинговому обслуживанию в своих странах. Для отечественного клиента все эти необязательные клиринги и бухгалтерское обслуживание выглядели ненужными рюшечками на брутальной глыбе «продажи долгов». В регионы настоящий факторинг шёл медленно и с трудом, откатываясь назад в кризисы.

Оттавскую конвенцию УНИДРУА 1988 года по международным факторинговым операциям, описывающую, фактически, эталонную модель факторинга (где на самом значимом месте, наряду с финансированием – сервис), Россия приняла и ввела в действие у себя только с 1 марта 2015 года. И вот, наконец, настало время привести внутреннее законодательство в соответствие с общепринятым эталоном. Наверное, ура.

Что же меняется?

Первое: факторинг назвали факторингом. Наименование «финансирование под уступку денежного требования» осталось – но с синонимом «факторинг» в скобках. С 1 июня 2018 года эти понятия будут официально идентичны. Соответственно, финансовый агент получил «запасное» наименование «фактор». Вроде бы чисто внешние изменения, но означающие вполне сущностную вещь: грань между нашим доморощенным «финансированием под уступку денежного требования», которое было как бы факторинг, но не совсем, и факторингом, который там, в большом мире – упраздняется и исчезает. Играем по общим правилам. Плюс, как мне кажется, однозначный.

Второе: тупая «продажа долгов» перестаёт квалифицироваться как факторинг. В строгом соответствии с Оттавской конвенцией, согласно п. 1 ст. 824 ГК РФ в новой редакции, для признания договора факторинговым помимо собственно уступки требования, финансовый агент должен принять на себя как минимум два из четырёх обязательств (на выбор): 

 «1) передавать клиенту денежные средства в счет денежных требований, в том числе в виде займа или предварительного платежа (аванса);

 2) осуществлять учет денежных требований клиента к третьим лицам (должникам);

 3) осуществлять права по денежным требованиям клиента, в том числе предъявлять должникам денежные требования к оплате, получать платежи от должников и производить расчеты, связанные с денежными требованиями;

 4) осуществлять права по договорам об обеспечении исполнения обязательств должников».

Первый пункт, допустим, укладывается в старую схему. Но последующие – это уже как раз элементы сервиса как неотъемлемого компонента настоящего факторинга, причём минимум один из них обязателен. Разумеется, можно добавить и другие, в том числе не из списка (процитированный выше пункт 2 статьи 824 с его «может» не изменился), как можно и заключать иные договоры об уступке денежного требования, не являющиеся факторинговыми – свобода и диспозитивность – но минимальным требованиям договор факторинга должен соответствовать. Что интересно, можно выбрать и два пункта, вообще не касающихся финансирования должника – скажем, второй и третий, и просто заняться управлением его денежными требованиями. Тогда договор явно просто «факторинговый», без синонимов, так как финансирования под уступку денежного требования не происходит – только сервис. Вы мне уступаете денежное требование, а я за это веду ваши дела с должниками.

Изменениям подверглась статья 826 ГК РФ. Вместо «Денежное требование, уступаемое в целях получения финансирования» она теперь будет называться «Денежное требование, являющееся предметом уступки». В свете изменений в статье 824 ГК РФ, совершенно логично. Саму статью переписали полностью, но в основном в целях совершенствования формулировок, сохранив общую мысль: уступать можно как существующее требование, так и будущее. Трогательно оговорили, что уступать можно как денежное требование, так и денежные требования – несколько разом (я, наверное, не в курсе – с этим у кого-то возникали проблемы?). Убрали требования к договору, дублирующие общие положения ГК РФ (в частности, статью 388.1. ГК РФ), зато добавили оговорку:

«Если договор факторинга заключен ранее момента перехода денежного требования к финансовому агенту (фактору), дополнительное оформление перехода денежного требования не требуется».

Интересно видоизменилась статья 829 ГК РФ о последующей уступке денежного требования. В ныне действующей редакции она по умолчанию запрещена, если иное не предусмотрено договором. В новой, по общему правилу, наоборот. Правда, из общего правила есть обширное исключение:

«Если уступка денежного требования финансовому агенту (фактору) осуществлена в целях обеспечения исполнения обязательства клиента перед финансовым агентом (фактором) или в целях оказания финансовым агентом (фактором) клиенту услуг, связанных с денежными требованиями, являющимися предметом уступки, последующая уступка денежного требования финансовым агентом (фактором) не допускается, если договором факторинга не предусмотрено иное».

Интересно, как будет толковаться этот пункт (п. 2. ст. 829 ГК РФ) при наличии в договоре нескольких условий – и о предоставлении финансирования под уступку денежного требования, и об оказании услуг. Будут выделять основную цель? Видимо, покажет будущая практика – но вообще, зародыш потенциальных споров в новую редакцию статьи 829 ГК РФ заложен.

Правки в п.1. ст. 830 ГК РФ («Исполнение денежного требования должником финансовому агенту») технические и небольшие по объёму, а вот статью 831 ГК РФ («Права финансового агента (фактора) на суммы, полученные от должника») переписали целиком. Много лет мозолившая мне глаза обнажённо-откровенная фраза насчёт «покупки у него этого требования финансовым агентом» вычищена, наконец. Требования теперь благопристойно приобретаются или уступаются, но не «покупаются». Аллилуйя! По существу же просто конкретизировали механизм взаимных расчётов клиента и финансового агента в разных вариациях факторинга: когда финансовый агент должен возвратить излишек сумм, когда нет; когда клиент отвечает перед фактором за поступление от должника оговоренных сумм, когда нет. Плюс оговорка, что финансовый агент вправе зачесть свои требования к клиенту при передаче тому причитающихся ему денежных сумм (п. 4. ст. 831 ГК РФ). В принципе, статья нормально работала и в прежней редакции – её просто расписали подробно, сделав большой и солидной.

Статью 834 ГК РФ «Возврат должнику сумм, полученных финансовым агентом (фактором)», напротив, ужали до минимума:

«В случае неисполнения клиентом своих обязательств по договору, заключенному с должником, последний не вправе требовать от финансового агента (фактора) возврат уплаченных ему сумм. Соответствующее требование может быть предъявлено должником клиенту».

И всё – однозначно, императивно. Это важно: в пока ещё действующей редакции статьи потому и два пункта, что по ней должник как раз может предъявить требования, связанные с нарушением клиентом обязательств перед должником, к финансовому агенту, если не вправе получить соответствующие суммы непосредственно с клиента. С 1 июня 2018 года должник утрачивает такую возможность, что для факторинговых компаний – явный плюс и дополнительная защита. А вот должникам – дополнительный риск, на что и обращаю внимание.

По факторингу – всё. Банковский вклад на очереди.